Так мы с ним долго и пролежали в обнимку. Я упоенно рыдала, а он старательно слизывал мои слезы. Потом возле моей кровати зазвонил телефон. Я подняла трубку.
— Агата? — это был Клим.
— Ты? — Его звонок меня обрадовал.
Мне даже показалось, что он сейчас наконец все расскажет. Однако надежды мои были напрасны. Клим будничным тоном осведомился:
— Слушай, ты расписание на завтра посмотрела?
— Посмотрела, — постаралась я не выказать разочарования.
— Продиктуешь? — обрадовался он. — А то я ребятам звонил, никто не знает.
«Ага, — мигом отметила я. — Выходит, он мне не первой звонит!»
— Я даже в школу уже бежать собирался, — будто нарочно, подтвердил он мою догадку.
«Ну, ну, — с болью вертелось у меня в голове. — Значит, он надеялся избежать звонка мне. И лишь крайние обстоятельства вынудили».
— Сейчас. Погоди, — произнесла я вслух. — Блокнот из сумки достану.
Сумка моя осталась в коридоре под вешалкой. Я бесшумно отперла замок и, выбравшись на цыпочках в коридор, прислушалась. Бабушки не было. То ли она сидела на кухне, то ли в своей комнате.
Схватив сумку, я вернулась к себе и, снова заперев дверь, продиктовала Климу расписание. После чего мы еще немного поболтали. Он говорил обо всем, кроме планов на ближайшую субботу. Наконец мне это надоело, и я решила предпринять лобовую атаку:
— Кстати, Клим, не возражаешь в субботу собраться у меня? Ну, как обычно: Зойка, Тимка, Будка.
— Зойка? Тимка? Будка? — он явно растерялся.
И тут я усилила натиск:
— Ну, если не хочешь вместе со всеми, можем вдвоем куда-нибудь пойти.
На том конце провода возникла затяжная пауза. Затем Клим, явно тщательно подбирая слова, медленно начал:
— Ты извини, но в эту субботу вряд ли получится. Предки совсем заколебали. Тащат с собой в какие-то нужные им гости. Рад бы, но никак не могу отказаться.
У меня на мгновение пропал дар речи. Я ожидала от него чего угодно, но не такого наглого и гадкого вранья. Мне все-таки удалось выдавить из себя:
— Не можешь — так не можешь.
— Вот в следующую субботу обязательно состыкуемся, — весело произнес он. — Ну, пока. Пойду домашку делать. И Женьке телефон требуется.
И, даже не дождавшись моего «до свидания», он бросил трубку.
Неужели люди вдруг, в один момент, могут стать настолько другими? Клим сейчас со мной разговаривал, как раньше с Адаскиной, когда собирался пойти куда-нибудь со мной вдвоем, а она увязывалась. А теперь создавалось такое впечатление, что он хочет от меня поскорее отделаться. И, наверное, именно поэтому не пожелал ходить в Театральную студию. Конечно же. Но что могло произойти всего за один день? Вернее, всего за несколько часов? Тридцать первого августа вечером мы с ним разговаривали абсолютно как обычно. Никаких намеков. А утром первого Клима будто бы подменили. Бесик, тихо поскуливая, вновь принялся вылизывать мне лицо. Кажется, он в самом деле чувствует, что со мной происходит. А я продолжала ломать голову над неразрешенной загадкой, вновь и вновь мысленно прокручивая события последних двух дней.
Слезы у меня успели высохнуть, и теперь я даже плакать уже не могла. Однако настроение от этого не улучшилось. Я встала и побрела на кухню попить. Там за столом угрюмо сидела бабушка. При моем появлении она демонстративно поднялась на ноги и, поджав губы, ушла к себе.
Мне даже стало немного смешно. Дулась моя бабушка хуже Зойки. В общем, я пошла за ней и попросила прощения. Хоть тут удалось что-то исправить. К счастью, бабушка у меня отходчивая. А ненужных вопросов она задать не успела, потому что вернулись с работы родители.
На следующее утро как-то так получилось, что я пришла в школу задолго до начала уроков. Зойку я решила во дворе не ждать. Тем более что начал накрапывать мелкий дождик, а зонтик я с собой не взяла.
Поднявшись на наш этаж, я прошла гулким пустым коридором в туалет и там неожиданно обнаружила, что у меня поехали новые колготки. Вот уж, действительно, не везет так не везет! Стоя в кабинке, я размышляла, как выйти из положения. То ли домой сбегать, времени наверняка хватит, то ли вообще снять колготки, благо погода стоит еще теплая, а у меня где-то в сумке есть запасные гольфы.
Однако решить я ничего не успела. Дверь громко хлопнула, и до меня донесся голос Гальки Поповой:
— А как ты думаешь, Агата о чем-нибудь догадывается?