— Ох, Агата, — рассердилась Зойка. — Как я не люблю, когда ты впадаешь в такой тон!
— По-моему, это ты впадаешь, — возразила я. — У тебя, кажется, сдерживающие центры совсем отказали. Раньше ты умела ждать.
— Раньше? — заорала она. — Да у меня, может, первый раз в жизни появилась возможность такое Мити́чкиной сделать! Агата, умоляю, позвони Климу!
— Зачем? — не поняла я. — Что я скажу ему?
— Это не ты, это он скажет тебе, — уже просто захлебывалась от переполнявших ее эмоций Зойка. — Представь, ты звонишь, а он объявляет: «Знаешь, Мити́чкина отменила день рождения».
— С какого, интересно, перепуга он это мне объявит? — спросила я. — Он даже про то, что этот день рождения состоится, мне ни слова не сказал.
— Ну, может, ты как-нибудь по голосу поймешь, — шла напролом Зойка.
— Не буду я ему звонить, — крикнула в трубку я. — Не хочу в сложившихся обстоятельствах.
Однако к вечеру Зойка вновь мне позвонила.
— Слушай, я звякнула Мити́чкиной.
— Что-что? — совершенно ошалела я от ее сообщения. — Ты все-таки решилась у нее спросить?
— Да нет, — продолжала Зойка. — Я просто слушала.
— Нашу кассету?
— При чем тут наша кассета! — с досадой отозвалась Адаскина. — Голос Мити́чкиной. И мне показалось: она какая-то другая, чем всегда.
— А если точнее? — спросила я.
— Мрачный у нее был голос. Недовольный, — с торжеством произнесла Зойка. — Ну, ладно. До завтра. А то домофон пищит. Мать вернулась.
На следующий день мы весь первый урок тщетно пытались определить, прослушала или не прослушала Танька нашу кассету, и если да, то какое впечатление это на нее произвело. Задача была не из легких. Ибо на физике Танька и Галька сидели очень далеко от Клима и Тимки. А по лицу Мити́чкиной мы не могли прийти к какому-то заключению. Кажется, она вела себя, как обычно.
Тетради сегодня при Зойке не оказалось. Она забыла ее дома, ибо совсем не о том думала. Поэтому мы бдительно поглядывали на Нику, переговаривались устно.
— Но я же вчера точно слышала, — шептала мне Зойка. — Голос у нее был мрачный. А сейчас сидит, как ни в чем не бывало. Ой, смотри, смотри: даже улыбается.
— Может, она нарочно, — предположила я. — Просто не хочет показывать вида.
— Во, нервы у некоторых, — поморщилась Зойка. — Хотя нет. Вряд ли она прикидывается. Видишь, теперь они вместе с Галькой хихикают.
Я посмотрела. Зойка тем временем развернулась и предприняла визуальную разведку другой стороны:
— И Круглый с Сидором вроде в порядке. Думаю, если бы им вчера или сегодня отменили приглашение, они бы так бодренько не выглядели.
— Смотря как они к этому относятся, — сказала я.
— Да уж относятся, — многозначительно протянула Зойка. — Иначе бы не развели такие тайны мадридского двора.
Конечно, мы могли ошибаться, однако чем дольше вели наблюдение, тем нам становилось ясней, что с Мити́чкиной ровным счетом ничего не произошло.
— Эй, — после довольно длинной паузы, ибо Ника вызвал ее к доске, а она каким-то образом умудрилась сносно ответить, вновь зашептала мне на ухо Зойка. — А вдруг эта раззява Мити́чкина все-таки кассету потеряла?
— Да у нее сумка была закрыта на «молнию», когда она вчера домой уходила, — отчетливо помнилось мне.
— А вдруг она совсем не домой после школы отправилась? — начала нагораживать ужасы Зойка. — Пошла к кому-нибудь другому. Вернуть кассеты. И вместе с чужими, не посмотрев, отдала нашу. Вот кошмарики!
— Перестань, Зойка, — испугалась я в свою очередь.
Мне вдруг живо представилось, что кассета попала в руки Клима или Тимки. А уж они-то вмиг узнают запись и догадаются, кто ее творцы!
От одной этой мысли меня сперва бросило в жар, потом — в холод. Если все обстоит действительно так, я этого просто не переживу. Ах, Зойка! Во что она меня втравила! Но я сама дура, что согласилась. Ну, сходили бы они на этот день рождения. Тоже мне, если подумать, событие. А теперь Клим узнает, насколько меня это задело.
— Надо узнать, — словно бы продолжая мои размышления, зашептала Зойка, — куда эту кикимору болотную вчера понесло после школы. Нет чтобы, как нормальные люди, прямо домой идти.
— А ты сама всегда после школы сразу домой идешь? — ради справедливости поинтересовалась я.
— Почти всегда, — ничуть не обескуражил мой вопрос Зойку. — И потом, я не Мити́чкина.
— Очень логично, — пробормотала я.
— Нет, мы обязательно должны узнать, — вновь деловито произнесла моя подруга. — Иначе ведь все сорвется.
— Знаешь, кажется, это во всех случаях сорвалось, — я уже почти была уверена. — Или на Таньку наш презент по каким-то причинам не подействовал, либо он и впрямь находится у кого-то другого. И тогда...