Я огибаю машину и вижу, что дверь со стороны Лиз заблокирована землей, когда Донни разбивает стекло и пытается отогнуть ее. Используя лом, он приподнимает ее, и я сбрасываю с себя куртку, оборачивая ее вокруг рук, чтобы помочь ему полностью очистить лобовое стекло.
Лиз тяжело дышит, и когда она открывает глаза, в них читается паника. Девушка вскрикивает и поднимает правую руку ― ближайшую к двери.
У меня расширяются глаза от недоверия, когда я вижу кровь, стекающую из мелких порезов.
― Это был он, ― говорит Лиз, делая полный боли вздох. ― Это был он. Он.
Ее паническое дыхание учащается, и Донни пытается успокоить ее, когда я смотрю на Элис.
― Элис!
Она не отвечает, но издает тихий стон.
Облегчение омывает меня от того, что она все еще жива.
― Он сделал это, ― говорит Лиз, все еще паникуя, пока поднимает окровавленную руку. ― Он забрал наши пистолеты. Думает, что забрал все. У него... был пистолет. Он врезался в нас... затем направил пистолет на нас. Мы… мы все еще были в вертикальном положении, когда он подошел ко мне и велел держать руки так, чтобы он их видел.
Лиз вскрикивает, пытаясь расстегнуть ремень безопасности.
― Затем... затем он разбил окно и использовал стекло... стекло, чтобы написать это, ― произносит она, рыдая и снова поднимая свою руку. ― Он собирался убить нас, но я схватила свой тайный пистолет, когда он закончил с моей рукой и потянулся за своим. Я выстрелила в него. Дважды. Я задела его. Но... Этот ублюдок. С ним кто-то был. Девушка. У него была девушка. Он знал, что мы едем. Но он вырезал это.
Она продолжает говорить, но ее слова едва ли имеют какой-либо смысл.
Все, что я вижу — мазки крови на ее руке, но затем она вытирает ее своей рубашкой и снова поднимает. Донни перестает дышать и бледнеет. На ее коже высечено слово «защитить».
― Он знает нас, ― шепчет Донни, когда Лиз снова начинает рыдать. ― Он выбрал Лиз, а не Элис. Предполагаю, потому что был нацелен на твою бывшую.
Его тон приглушен, чтобы не волновать Лиз, и напрягаюсь, когда до меня доходит. Почему «защитить»? Почему это слово?
― У него идет кровь, ― выкрикивает Лиз. ― Я выстрелила и ранила его. По крайней мере, ему понадобятся швы.
Я осматриваюсь, находя легкий кровавый след. Этого будет недостаточно, чтобы он умер. Бл*ть!
― Грузовик, который, черт возьми, проезжал мимо нас, ― говорю я сквозь зубы. ― Это был он. Этот ублюдок даже просигналил!
Я стучу кулаком по машине, и Донни делает то же самое.
― Надеюсь, что приказ «стрелять на поражение» не отзовут, ― хмурится он.
― Кто-то предупредил его. Он знал, что мы придем.
― Та девушка его сообщница?
Я качаю головой, ненавидя то, что сейчас творится у меня внутри.
― Ничто в профиле не указывает на соучастника. Также ничто в его профиле не указывает на отношения с полицией. Нет. Он умен. Даже расчетлив. У него был надежный план. Если он прятался в этом городе, была причина, по которой он чувствовал себя в безопасности. Загляните в местное отделение полиции. Узнайте, есть ли у кого-нибудь из офицеров, которые знали об этом рейде, дочь или жена. Затем идите от двери к двери. Узнайте, не был ли кто-то похищен. Об этом не будет сообщено СМИ.
Глаза Донни расширяются.
― Ты думаешь, что у него заложница?
― Ага. И сейчас, когда его местонахождение рассекречено, он больше не нуждается в ней.
И мы позволили ему проехать мимо нас. Этот больной, самовлюбленный сукин сын, сигналящий нам, насмехался над нами, зная, что мы на пути к нему. И я даже не поднял глаза.
Мне следовало все время более внимательно сканировать свое окружение. Моя личная причастность к этому делу чертовски занимает мою голову и затуманивает разум, выбивая из игры.
Он выигрывает.
Глава 7
Смерть и жизнь имеют определенные предписания.
Конфуций
Логан
― Лиз в порядке. Она в небольшом шоке, но в целом, в порядке, ― говорит Донни, когда передает мне чашку кофе.
Вся наша команда находится в комнате ожидания больницы прямо сейчас.
Служба безопасности заставляет меня нервничать, потому что кто-то из полиции продал нас.
― Отныне только копы без детей или семьи охраняют Лану, ― говорю я Донни, который кивает. ― Мы были на публике только один раз. Возможно, он даже не знает, что она существует. В основном, мы виделись у нее дома, и я бы знал, если бы за мной следили.
Я делаю глоток кофе, когда он печатает текст, вероятно передавая мою просьбу.