― Я не выезжал, ― говорит он, пожимая плечами. ― Я забрал его со склада, когда поехал, чтобы убедиться, что на твоей машине нет трекеров или чего-то такого.
Я оборачиваю руки вокруг его талии, и он накрывает их своими.
― Он признался?
― В большем, чем ты заешь. Я не хочу говорить об этом прямо сейчас. На самом деле, не хочу рассказывать тебе все те вещи, в которых он сознался. Хочу стереть их из головы, чтобы у меня не было соблазна просмотреть список всех педофилов и повторить ту же участь для них. Тем не менее, есть кое-что, что я должна сообщить тебе, но подожду, пока у меня не будет достаточно энергии справиться с твоей критикой.
Он резко вздыхает, заводит мотоцикл, и отвозит меня до склада.
― Я пришлю ссылку на новые камеры, чтобы ты смогла наблюдать за Энтони в свободное время, ― говорит он, когда я направляюсь к своей машине.
― Буду ждать.
После этого я еду прямо домой, даже не признавая патрульные машины около своей подъездной дорожки.
Я не могу запретить им зависать на улице, к сожалению.
Мой дом неестественно тихий, и я нахожу это умиротворяющим, а не жутким, как большинство людей. Спеша, я ступаю под душ, наслаждаясь горячими брызгами воды на своей спине.
Звуки шагов заставляют меня выключить воду. Беззвучными движениями я укутываюсь в полотенце и открываю дверцу душа, пристально наблюдая.
Все также тихо, я открываю ящик и достаю пистолет, который спрятала там. Почему в моей ванной спрятан пистолет? Вы когда-нибудь смотрели фильм ужасов? Девушке всегда наносят удар в душе. Или она бежит в ванную и запирает дверь, но не может защитить себя, когда туда врывается психоубийца.
Я могу защитить себя и не планирую прятаться в ванной, но поддержка никогда не повредит.
Сжимая полотенце одной рукой и держа пистолет в другой, я осторожно открываю дверь ванной. Движение заставляет меня дернуть руку вправо, но сильный кулак обхватывает мое запястье, и я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с невероятно знакомой парой голубых глаз.
Логан приподнимает бровь, и все мое тело расслабляется, когда я понимаю, что не Бугимэн в моей комнате.
― У тебя в самом деле есть пистолет, ― говорит он, словно удивлен.
― Почему ты находишься в моем доме? ― спрашиваю я, все еще сжимая пистолет, пока он держит меня за запястье, направляя ствол в сторону от него.
― Не против, если я это возьму? — Логан указывает на пистолет, и я отпускаю его, когда он медленно, осторожно убирает оружие.
Поставив на предохранитель, Логан аккуратно кладет его на мою тумбочку. Затем снова поворачивается ко мне.
― Прости меня. Я очень сожалею, Лан. Ты имеешь все права злиться.
Я тяжело выдыхаю, когда он садится на мою кровать, и крепче сжимаю полотенце обеими руками.
Он смотрит на свои руки, потирая одну об другую. Мужчина наклоняется вперед на моей кровати, положив локти на колени.
― Я не знал, что тебе сообщили о нападении. Но ты права; я должен был сразу же позвонить. Просто не хотел тебя беспокоить, но должен был быть готов к тому, что кто-то еще скажет тебе, прежде чем это сделал бы я. Этого больше не повторится.
Большая часть моего гнева утихла, когда я зарезала человека до смерти, что позволяет мне медленно переваривать то, что он говорит, без слишком большого количества эмоций, которые выключают мою логику.
Если быть честной, я понятия не имею, что сказать.
Вместо того чтобы говорить, я продолжаю держать свое полотенце, наблюдая за ним, и он поднимает глаза, чтобы встретиться со мной взглядом.
― Я не уйду, пока все не разрешится. Не уйду, пока не буду знать, что все в порядке.
Я верю ему.
Он появляется уже во второй раз после того, как я возвращаюсь с убийства. Что произойдет, когда Логан придет чуть раньше? Что произойдет, когда мне придется объяснять истинную причину появления крови в моих волосах или на одежде? Что будет, когда он меня поймает?
Глядя ему в глаза, я вспоминаю, почему так тяжело уйти. Без того гнева, который удерживал меня подальше от его рук, я вспоминаю, каково это.
Он выглядит уставшим, как и всегда. Галстук ослаблен и свисает под двумя расстегнутыми пуговицами. За ними виднеется твердая загорелая кожа.
Рубашка не заправлена, а пиджак брошен на мою кровать, складки которого разглаживаются, пока мы говорим.
― Я серьезно, Лана, ― говорит Логан, возвращая мое внимание к своему лицу.
Его светлые волосы растрепаны, а уголки полных губ опущены вниз.
― Я уйду только тогда, когда у нас все будет хорошо, я смогу обнять тебя, и ты позволишь полиции вернуться, чтобы защищать тебя, пока меня тут не будет.