Хэдли складывается пополам и выворачивает содержимое желудка в мусорную корзину. Дьюк, на самом деле, сочувствует, наблюдая за ней.
― Мне нужно подышать, ― говорит Хэдли, вытирая рот тыльной стороной ладони, и встает.
Я киваю Крейгу, который уводит ее, оставляя нас с Дьюком в офисе наедине.
― Тебе нужно было увидеть ее реакцию, ― говорю я ему, присаживаясь.
― Она сбежала из дома не просто так, ― отвечает Дьюк. ― Она обвинила его в приставании к ней, когда была ребенком.
― То есть ты хочешь...
― Я пытаюсь получить ответы о том, в какие «особенные» места он водил ее, как бы ужасно это ни звучало. Нам нужно найти этих детей, даже если там просто тела. Кто-то убил этого парня, но я ищу десятки детей, которые пропали, охотнее, чем убийцу этого насильника.
Он достает свой телефон, а я рассматриваю фотографии, которые лежат на столе. На большинстве их них голые маленькие девочки, широко распластанные на кровати. У меня скручивает живот, и я отвожу взгляд. Хэдли никогда не рассказывала мне эту часть своего прошлого.
― Фергюсон ушел от матери Хэдли вскоре после побега последней. Это значит, что мать была больше не нужна, раз и ребенка не было. Как мать могла игнорировать нечто подобное? ― спрашивает он.
― Часто человеку легче поверить, что зло не живет внутри того, кого он любит, чем признать, что подвел того, кто должен быть важнее. Мы слишком часто с этим сталкиваемся. Выборочная слепота ― так мы это называем, ― говорю я отстранено.
Как только я хочу задать вопросы, он протягивает мне свой телефон, и мои глаза расширяются от неверия.
― Кто-то знал, что делает этот парень, ― продолжает Дьюк, указывая на фото.
Кеннета Фергюсона пытали. В этом нет никаких сомнений. На многих участках тела отсутствует кожа. На срезанных участках имеются черные пятна, как от ожогов.
― Они использовали нож. И паяльную лампу. Возможно, даже ту, что была у самого Фергюсона внизу для сварки. Они вбивали гвозди в его ноги и яички ― семьдесят штук, если быть точным... Мы нашли шестьдесят девять фотографий и семьдесят гвоздей. Они сделали все это, прежде чем бросить его мертвое тело в воду.
Я морщусь, удивляясь, почему так много убийц сосредоточены на гениталиях.
Вода раздула тело, придав плоти бледный цвет и выделяя синие вены. Глаза белые и затуманенные.
― Он умер до того, как попал в воду?
Он кивает.
― Значит, вода была мерой по устранению тела. Мы имеем дело с организованным убийцей, у которого есть желание мучить жертву. Возможно, киллер. Где были родители этих детей? Один из них мог знать, где похоронены или находятся другие дети, если они еще живы.
― Все они находились в системе, бездомные и не нашедшие приемную семью. Они были помечены как сбежавшие. Фергюсон был социальным работником с неограниченным доступом к файлам и папкам с бесчисленным количеством детей, которых он мог взять на свой досуг. Возраст варьируется от восьми до пятнадцати лет.
― Педофилы обычно предпочитают определенный возраст, колеблющийся на два-три года, на который охотятся. Никогда не было такого большого разрыва, как этот. Если только...
― Если только что? ― подталкивает он.
Если только он не грумер (прим.: педофил, который формирует доверительные отношения с ребенком с целью его сексуальной эксплуатации/сексуального насилия). Редко, но некоторые педофилы выбирают детей, за которыми они могут ухаживать и иметь долгосрочные отношения. Таким образом, когда их тела достаточно формируются, он может отнять у них больше, чем просто прикосновения.
Дьюк подавляет звук, возможно, глотая желчь.
― Больной у*бок. Почему он убивал их?
― Если он убил их, то потому, что они больше не играли свою роль в его фантазии. Возможно, слишком отдалились или отстранились. Может быть, даже плакали слишком много. Пока они были детьми, он хотел, чтобы они плакали. Как от женщин, он хотел их покорности. Большинство детей, подвергшихся груммингу, либо ломаются психологически, либо пытаются убить себя. Некоторым из них удается.
― Я хочу найти их. Хочу хотя бы, чтобы их, черт возьми, услышали, ― зло говорит Дьюк. ― Всем насрать. Никто не ищет их. И никто не останавливал этого демона в течение многих лет.
― Кто-то остановил, ― напоминаю я ему. ― Возможно, один в какой-то момент сбежал и вернулся отомстить.
― Я опубликовал информацию в СМИ, попросив всех жертв выйти на связь. Плохо, что я не хочу поймать его убийцу? Я просто хочу найти пропавших детей живыми... или мертвыми.
Он в самом деле разрывается.
― Я не могу ответить на этот вопрос по моральным принципам. Когда ты оповестил СМИ?