— Так, ты правда собираешься ответить на этот математический вопрос?
Это последние слова парня, которые я слышу. Беру свой кофе и возвращаюсь в класс. Как только переступаю порог, раздается звонок. Я выпиваю свой напиток вместе с двумя болеутоляющими, не обращая внимания на то, как он обжигает мое горло.
Вскоре класс заполняется группой оживленных девятиклассников, которых, похоже, ничего кроме их телефонов и разговоров о предстоящих выходных не интересует. Это будет долгий день.
— Привет, Айзек, не хочешь сходить куда-нибудь пообедать? — спрашивает меня Кэтрин, практически влетев в мой класс, ярко и почти соблазнительно улыбаясь. Она хочет меня, я это вижу. Нетрудно заметить. Я должен подумать об этом. Черт, я должен просто сделать это, но дополнительная проблема мне сейчас не нужна. Она не из тех, кто сдастся после одной ночи. Конечно, она, вероятно, достаточно легко раздвинула бы ноги, но также вонзила бы и свои когти. Серьезные отношения не входят в мой список желаний.
Хоть я и не трахну ее, но это и не значит, что я пропущу совместный обед. Видит бог, мне бы не помешало несколько друзей в этом жалком городке.
— Звучит неплохо. Пойду поищу Стюарта.
Ее разочарование налицо, но меня это не волнует. Чем скорее она поймет, что я не подхожу для брака и детей, тем лучше.
Стюарт, как и ожидалось, только «за» пообедать вне школы. Обед — единственное свободное время, которое у него есть. По крайней мере, мне так кажется, поскольку у него есть шарообразная жена с цепью, а еще два таких же миниатюрных шарика. Хотя выглядит он вполне счастливым.
Мы направляемся в новое местечко на окраине города. Его здесь не было, когда я уехал в университет бог знает сколько лет назад. Странно, что как только тебе исполняется двадцать три, время начинает просто пролетать. Конечно, мне всего двадцать девять, но чувствую я себя старше, но все же менее зрелым, чем должен. Время летит, но я пока не спешу остепеняться. Быть может, когда мне будет тридцать пять, если буду еще жив.
Carpe diem (ка́рпэ ди́эм, с лат. — «лови день») — устойчивое латинское выражение, означающее «живи настоящим», «лови момент».
— Как твои занятия? — спрашивает Стюарт, когда мы присаживаемся у окна и берем меню.
— Не столь занимательны, как мои занятия в городе. Дети здесь все время такие раздраженные.
Кэтрин медленно кивает, сжимая губы.
— У меня есть предчувствие, что этот учебный год будет не самым лучшим. Как и в прошлом году.
Стюарт слегка вздрагивает.
— Да, прошлый год был… безумным. Неконтролируемый хаос.
— К счастью для нас, большинство детей, которые были зачинщиками хаоса, ушли. Оставшиеся, похоже, значительно успокоились.
Откидываюсь на стуле и жду, пока официантка подойдет и примет наш заказ. Она делает это в ту же секунду, как я заканчиваю свою мысль, и достаточно быстро уходит.
— Итак, расскажи нам о жизни в Кембридже. Ты ведь оттуда перевелся, верно? — Кэтрин слегка надувает губы. Тонкая линия округляется, я знаю, что так она пытается привлечь мое внимание к своему рту. Я даю ей его на секунду, прежде чем снова посмотреть ей в глаза и ответить.
— Там хорошо, современно, высокотехнологично и легко. Здесь все делается вручную, в то время как у всех учеников моей старой школы были нетбуки для работы.
— Радости работы в частной школе. — Стюарт слегка смеется. — Немного отстойно видеть, как каждый из школы выбирается в большой мир, в то время как мы все остаемся здесь. Я максимум был в двух часах езды отсюда, это была поездка в Парк отдыха в Клиторпсе.
— В этом городе нет ничего плохого… — вмешивается Кэтрин, явно оскорбленная.
— Нет, если ты не учитель, присматривающий за тремя сотнями скучающих подростков с желанием разбить наши машины и забросать яйцами наши дома.
Она закрывает и открывает рот несколько раз, прежде чем признать поражение и успокоиться на некоторое время. Мы все сидим в тишине, пока не приносят еду. Это неловко и неудобно, но мы, кажется, разделяем взаимное отвращение к нашим нынешним позициям. Конечно, нам нравится быть учителями. Что нам не нравится, так это недостаток той власти, которой мы, похоже, обладаем в настоящее время. Дети нас больше не слушают. Мы должны что-то сделать, чтобы это изменить. Преподавание — моя единственная цель в жизни на данный момент. Это единственное, что поднимает меня с кровати, и единственное, что приносит хоть какое-то счастье.