Когда занятия в школе заканчиваются, мои дни просто текут своим чередом. Я стою вместе с толпой в день, когда объявляют результаты учеников уровня «А», и молюсь о том, чтобы хоть мельком увидеть рыжеволосую девушку, которую, как мне кажется, я люблю всеми фибрами моей души.
Результаты экзаменов принимает ее мать, и тут я вспоминаю, что Элоиза уехала во Францию два дня назад.
Держу пари, она сидит где-нибудь во французском кафе, ест выпечку и пробует множество деликатесов, которые может предложить Франция.
Я завидую ее свободе. Я хочу быть там, с ней, но застрял здесь, в городе и на работе, которые ненавижу.
Мне нравится быть учителем, когда в этом есть смысл. Делать людей счастливыми и помогать им достичь того, чего они хотят в жизни, казалось удивительным занятием, но сейчас это просто пустое отвлечение.
У меня нет здесь друзей. Нет свободы. Я люблю свою маму и хочу быть рядом с ней, но не тогда, когда мне так одиноко. Чертовски одиноко.
Я просто больше не вижу смысла во всем этом.
Я схожу с ума.
Когда я возвращаюсь домой, то удивлен обнаружить маму Элоизы, стоящую возле дома моих родителей. Она держит в руке конверт и, не сказав ни слова, отдает его мне, прежде чем уйти.
Я прочитываю его до конца и вхожу внутрь, мой разум настроен, а сердце переполнено радостью.
Именно тогда я оставляю записку своему отцу и кладу ее на каминную полку.
Элоиза
— Я бы очень хотела, чтобы ты поехала со мной, — вздыхает Хейли, крепко меня обнимая.
Я качаю головой, предвкушая выходные в одиночестве.
— Ты иди. Развлекайся и оставь меня хандрить и исследовать мир в одиночестве. — Скорее разбитой на части.
— Ты в чужой стране, ты ни слова не говоришь по-французски…
Она права.
— Тогда, возможно, к понедельнику я буду говорить свободно. Просто иди. Скоро увидимся.
— Моя мама разозлится на тебя.
Я знаю и ненавижу это, но…
— Она это переживет.
Мы снова обнимаемся, и она, надувшись, смотрит на меня, забираясь в ожидающий ее черный автомобиль.
Я сажусь на скамейку неподалеку и смотрю, как машина исчезает за углом, оставляя за собой тонкий шлейф белого дыма.
Откидываю голову назад и глубоко вдыхаю, пока солнечные лучи согревают мою кожу и, надеюсь, дают мне хоть немного приличного загара.
Париж — такой красивый город, и мне, конечно, здесь понравилось, но не так сильно, как следовало бы. Я думала, что эта поездка поможет мне выйти из депрессии, но этого не произошло. Где бы мы ни были, меня всегда окружали молодые и пожилые влюбленные. Порой это было сущим адом — видеть, как люди кормят друг друга через стол, слышать, как они смеются и держатся за руки перед поцелуем.
Все влюблены друг в друга.
Каждый с кем-то встречается.
Все, кроме меня.
Мои мысли возвращаются к Айзеку, и я задаюсь вопросом, простит ли он меня когда-нибудь за то, что я бросила его и даже не позвонила. Он был бы сейчас здесь, со мной, если бы мой отец не узнал об этом и не набросился на него. Надеюсь, с ним все в порядке. Я даже не знаю, проявились ли какие-нибудь симптомы. Даже не знаю, вызовет ли колотая рана в последствие какие-либо проблемы.
Чувствую, как кто-то садится рядом со мной, но не поднимаю глаз. Я не чувствую себя неуютно. Жители Франции замечательные. Некоторые из них ненавидят туристов, но большинство дружелюбны и гостеприимны. Я встретила так много людей, которых обожаю.
Мои глаза остаются закрытыми, а в голове пустота. Я отключаюсь в надежде, что это избавит меня от боли. Это удается, но только на секунду, пока я не чувствую, как чья-то рука хватает меня и надевает что-то на мой безымянный палец.
Я отстраняюсь, злясь на нежелательное прикосновение, и свирепо смотрю на виновника.
— Какого черта, чувак? Ты не можешь просто… — Мое сердце замирает, а мир вокруг исчезает, когда я ловлю себя на том, что смотрю на копну светлых волос и прекрасные темно-синие глаза. Глаза, которые преследовали меня слишком долгое время. Я сплю.
Я заснула на скамейке, и мне снится сон.
Мои пальцы хватают кожу на моем бедре и сильно щипают. Ауч.
Приоткрыв рот, я резко выдыхаю, все еще не веря своим глазам.
— Ты его французский близнец, о котором мы не знали, ведь так?
Уголки его красивых губ приподнимаются, и мои глаза наполняются слезами.
— Надеюсь, что нет, потому что я собираюсь поцеловать тебя, и это было бы неловко.
Я смеюсь и наблюдаю, как он придвигается ближе ко мне. В своей белой рубашке и шортах цвета хаки он выглядит потрясающе.
— Слава богу.
Он замирает, наклонив голову, а его рука нежно гладит меня по щеке.