Я в порядке! Мне было бы лучше, если бы они перестали игнорировать друг друга, а затем кричать друг на друга, когда находятся в одной комнате.
Часть меня чувствует, что это моя вина. Со времен «темных дней», они были не в себе. Папа винит маму в том, как я себя вела, а мама винит папу, но ни один из них не винит меня. Это моя вина. Я говорила это множество раз, но они никогда не слушают. Я могла сказать «нет» и остаться дома, но я этого не сделала. Они не отталкивали меня.
На самом деле не было никакой причины для моего поведения, кроме той, что мой отец может быть очень контролирующим. К пятнадцати годам я почувствовала, что на самом деле не живу как обычный подросток. Ему нравится знать, где я нахожусь, куда я хожу и с кем. Мне семнадцать, а мой комендантский час — в десять, если только не договорилась о чем-то заранее с его разрешения. Знаю, это не звучит чрезмерным, но в то время я чувствовала, что так оно и было, и, полагаю, это заставило меня пуститься во все тяжкие. Я много пила, тусовалась с парнями… Я потеряла девственность на заднем сиденье машины за старым амбаром.
Мои воспоминания возвращаются к Джастину, который уехал вскоре после той ночи. Нежно улыбаюсь при мысли о нем. Моя первая влюбленность, мой первый настоящий поцелуй и мой первый неловкий сексуальный опыт. Жаль, что он уехал. Наверное, мне стоит как-нибудь позвонить ему, узнать, как у него дела. Мы оба обещали поддерживать связь, но так этого и не сделали. Я была слишком занята вечеринками и выпивкой, а он переехал за много миль отсюда.
Серьезно думаю, что я просто предлог для своих родителей. Словно им обоим нужно что-то, что могло бы их разлучить, а теперь я официально являюсь этим чем-то.
Как будто у меня недостаточно забот, чтобы еще внезапно оказаться виноватой в провале брака моих родителей.
Оказавшись в своей комнате, включаю ноутбук и открываю несколько чатов, хотя мое обычное счастливое и жизнерадостное «я» решает спрятаться под кроватью в другом доме и в другой стране. Я не нахожу никакой радости в том, чтобы слушать, как мои друзья обсуждают вечеринку в выходные. Какой в этом теперь смысл?
Это депрессия? У меня депрессия? Или я наконец-то взрослею?
Если это последнее, то сомневаюсь, что я первая, кто сказал, что взросление — отстой. Полностью понимаю, почему Питер Пэн улетел в Неверленд. Думаю, я упустила свой шанс, чтобы присоединиться к нему. Во-первых, я не блондинка, во-вторых, меня зовут не Венди, и, в-третьих, я почти классифицируюсь, как взрослая.
Вздох.
Глава 7
Айзек
Она изолирует себя. Последние две недели я уделял этому немного больше внимания, чем обычно, и не доволен своими открытиями. Она больше не сидит со своей обычной компанией. С каждым днем она улыбается все меньше и меньше, и, судя по разговорам, которые она ведет со своей подругой на моих уроках, она вообще не пьет алкоголь. Последнее приносит мне небольшое облегчение. По крайней мере, она не причиняет вреда своему телу и плоду.
— Мисс Блэкбёрн, не могли бы вы задержаться на минутку? «Мне нужно с вами поговорить», — говорю я Элоизе, когда она встает. Мои глаза сканируют её тело, особенно область вокруг живота. Ничего не видно, значит, ещё рано. Это при условии, что она решила оставить оккупанта.
Она выглядит нервной, когда идет к моему столу и терпеливо ждет, пока я закрою дверь за последним учеником. Конечно, некоторым из них любопытно, но они не задерживаются, слишком стремясь попасть на обед.
Я не трачу время впустую. Сразу показываю её прошлые работы и вопросительно приподнимаю бровь.
Кажется, она не понимает, о чём я говорю.
— Что-то не так, сэр?
— Твоя работа не закончена.
— Которая…?
Я быстро её прерываю, присаживаясь на угол своего стола и скрещивая руки на груди.
— Вся. Ты по-прежнему не ответила на первые вопросы, а у тебя было два шанса ответить на них, целых две недели. — Она морщится и открывает рот, чтобы извиниться, но я поднимаю руку, чтобы заставить её замолчать. — Ты умная девушка, я это знаю. Я просмотрел твои работы до того времени, когда оценки начали скатываться. — Она снова открывает рот, но тут же закрывает его, когда я продолжаю. — У меня такое чувство, что на этих занятиях ты не прилагаешь никаких усилий. Хочешь бросить этот предмет?
Её глаза расширяются от испуга.
— Нет… Нет! Это даже не вариант. Мне нужна высокая оценка.
— Сядь, — говорю я ей, указывая на парту напротив моего рабочего стола. Она так и делает, ставя свою сумку перед собой и обхватывая её руками. Я ставлю её в неловкое положение, что не входило в мои намерения. Чёрт. — Тогда в чём проблема? Задания слишком сложные? Мы проходим материал в классе, у тебя есть конспекты…