— Прекрати, ты забиваешь мою голову ненужными мне образами, — тихо смеюсь я и смотрю на своих друзей за партой слева от меня. — Не хотите поменяться? У меня такое чувство, что мне придется иметь с этим дело весь год.
Уайатт, мальчик спереди, хихикает и качает головой. Вздохнув, я откидываюсь назад и снова смотрю на учителя.
Впрочем, она права. Он очень хорошо выглядит. Настолько, что замирает сердце и перехватывает дыхание. Определенно.
— В чем дело? — Спрашивает Райли, раздраженно хмурясь на свою девушку, которая лишь хихикает в ответ.
Она наклоняется, и чмокающие звуки, которые издают их рты, вновь доносятся до моих ушей. Меня передергивает, не обращая внимания на хихиканье класса вокруг нас, я продолжаю смотреть на нашего нового учителя истории, мистера Прайса. Наблюдаю, как он идет между двумя партами с тонкой книгой в руке. Он двигается так уверенно, как не двигается большинство мужчин. Но, с другой стороны, его уверенность можно понять. Высокое, подтянутое и стройное тело, насколько можно судить по обтягивающей белой водолазке, которая облегает его кожу под темно-серым пиджаком.
Серый отлично подчеркивает странную смесь синего и зеленого в его глазах, особенно теперь, когда они сердито потемнели.
Класс замирает, когда он одним быстрым движением проводит книгой между лицами Хейли и Райли, эффективно разделяя их рты.
— Ты, — рявкает он на Райли.
— Сэр?
Райли моргает и смотрит на него с легким беспокойством. Он пытается быть обаятельным. На его лице загорается улыбка, которая точно сразила бы девушку его возраста, но это определенно никогда не сразит такого мужчину, как мистер Прайс, который горячее греха и, вероятно, несколько раз в своей жизни использовал ту же самую улыбку.
— Поменяйся местами со своим другом.
— Но…
— Живо.
— Да блять, — сердито бормочет Райли, резко вставая. Ждет, пока отодвинется Джош, и плюхается на освободившееся место. Его глаза метают кинжалы в мистера Прайса, который, похоже, не замечает или просто безразличен к такому.
— В любом случае, — громкий голос мистера Прайса немедленно заглушает смех и болтовню. — Если вы все напишете свои имена на карточках, которые я собираюсь раздать, и поставите их на парте перед собой, то это очень поможет. Я плохо запоминаю имена.
Он одаривает нас теплой улыбкой и передает карточки Энн, сидящей за ближайшим к нему столом. Она берет одну и передает дальше.
Я черкаю имя на своей карточке и складываю ее, как и все остальные, чтобы она стояла сама по себе.
— Прекрасно. — Потирая руки, он подходит к доске.
— В этом году мы изучаем Муссолини и Черчилля для вашего обучения на уровне А.
— Ура, — бормочу я с сарказмом, а его взгляд устремляется прямо на меня. Он смотрит на меня долго и осуждающе, и, к сожалению, взгляды моих одноклассников следуют за ним. Я закатываю глаза и возвращаю взгляд обратно к своему блокноту.
— Это будет сложно. Предстоит много читать и еще больше писать. Я отказываюсь учить людей, которые отказываются учиться, так что, если вы собираетесь быть идиотами, предлагаю вам уйти прямо сейчас.
Никто не двигается. Мы все ждем, но ни один не двигается.
— Хорошо. Кроме того, я отказываюсь принимать отметку ниже «4». Это ваш последний год перед поступлением в университет или поиском работы. В реальном мире, если будете делать меньше, чем самое лучшее на что способны, то вас уволят. Я буду использовать ту же терминологию и не соглашусь на меньшее, чем ваши лучшие результаты. Неважно, насколько глупыми вы себя считаете. Если вы будете учиться, если прочитаете материал, если будете слушать меня и ходить на занятия, то я прослежу, чтобы вы получили эту отметку.
— Я никогда не получала больше тройки, — бормочет Ким рядом с Энн. — Как бы ни старалась.
Он пожимает плечами, его широкие плечи сгибают ткань пиджака.
— Тех, у кого трудности, я поставлю в пару с теми, у кого их нет. Если вы по-прежнему будете отставать, то мы что-нибудь придумаем, но, честно говоря, это несложно. Это все мнения, основанные на фактах. Пока вы знаете факты, неправильного ответа не будет.
Его инструкции гудят до тех пор, пока, наконец, нам не говорят записывать информацию с доски. Делать заметки — единственное, с чем я могу справиться в первый день. Если нечто требует умственных способностей, людям лучше не надеяться, что я это выполню, потому что это не так.
Когда раздается звонок, означающий окончание урока, мы все встаем и собираем свои вещи, возвращая учителю карточки с именами.