Этого не произошло, но вторая машина подтвердила ожидания. Это был, скорее, минивэн. Он не был похож на предмет гордости мамы футболиста и был старым, грязным, и слегка битым. Наверное, он был светло-синим, покидая завод, но почти потерял цвет и выгорел от солнца и соли. За рулём был молодой человек, одна молодая женщина сидела рядом с ним впереди, а другая сзади. Фургон был с номерами Нью-Брансвика и тащил за собой облако густого дыма, отъезжая от таможенного поста.
Но Ричер ездил и в худших автомобилях.
Фургон притормозил и остановился рядом с ним, пассажирское окно уже было открыто. Женщина впереди сказала:
— Мы направляемся в Нейсмит.
Это было место, о котором Ричер никогда не слышал, и он сказал:
— Я не уверен, что знаю, где это.
Парень за рулем перегнулся на его сторону и сказал:
— Аллагаш, дружище. Примерно в часе езды к западу от шоссе 11 нужно свернуть немного на север. Это маленький городок, где ты можешь пройти нехожеными тропами через лес, и это действительно круто.
Ричер спросил:
— К северу отсюда?
Парень сказал:
— Красивая местность, дружище. Ты должен увидеть эти леса. Действительно первобытные. Шаг в сторону, и ты можешь оказаться первым человеком, ступавшим здесь когда-нибудь. Я имею в виду, в буквальном смысле. Десять тысяч лет нетронутой природы, со времени последнего ледникового периода.
Ричер ничего не сказал.
Парень продолжил:
— Пользуйся, пока это возможно, мой друг. Это не будет длиться вечно. Изменение климата изменит всё это.
Никакого определенного места назначения.
Ричер сказал:
— Да, конечно, спасибо.
Одно событие влечет за собой другое.
Он обошёл фургон вокруг, девушка, сидевшая сзади, сдвинула скользящую дверь по ржавым полозьям, и он забрался внутрь. За ним в грузовом отсеке были два больших рюкзака и один неподъёмный чемодан. Сиденье было из какой-то нейлоновой ткани, лоснившейся от старости. Он устроился, задвинул дверь обратно, и автобус тронулся, снова выпустив облако дыма от усилий.
— Спасибо, — повторил Ричер еще раз.
Все трое представились. Девушка сзади была Хелен, девушка спереди была Сюзанн, а водитель был Генри. Генри и Сюзанн были парой. Они держали магазин велосипедов в местечке под названием Монктон. Хелен была их другом. План был таков: Генри и Сюзанн совершат прогулку по диким местам севернее Нейсмита к месту под названием Криппс, что займёт у них четыре дня. Хелен будет ждать их с фургоном и встретит там, найдя себе на эти четыре дня занятие, например, обходя антикварные лавки в Преск Айл и Карибу.
— Я не люблю лес, — сказала она, как будто чувствуя, что требовалось объяснение.
— Почему так? — спросил Ричер, почувствовав, что от него ждут реакции.
— Слишком жутко, — ответила она. — Слишком темно и слишком много пауков.
Они медленно проехали мимо Хоултона, затем Генри свернул на Шоссе 212, которое вскоре слилось с Магистралью 11, красивой дорогой, идущей на север. Впереди справа была гора Седлбек, а слева были леса и озёра без конца и края. Деревья были зелеными, вода сверкала, а небо было синим. Красивая местность, как Генри и обещал.
— Я не люблю лес, — снова сказала Хелен.
Ей было около тридцати, прикинул Ричер, ну, от силы тридцать. Она была бледнее своих друзей, изящнее, и более ухожена. Наверное, в помещении она находилась больше, чем на открытом воздухе. Скорее, из города, чем из сельской местности. Похожая на свой багаж, она была, скорее, чемоданом с прочным корпусом, чем рюкзаком. Генри и Сюзанн были коренастыми, непричесанными и обветренными, но не были старше неё. Скорее всего, они были друзьями по колледжу, все трое, и до сих пор дружили, уже больше пяти, но меньше десяти лет после выпуска.
Генри сказал:
— Лес на самом деле прекрасен, Хелен.
Он сказал это мягко и восторженно, совсем не пытаясь возразить и не осуждая её. Парень просто любил лес и не понимал, почему его друг не делает то же самое. Его искренне интересовала возможность пройти там, где не ступал ни один человек за всю историю человечества. Ричер спросил, откуда они все, и оказалось, что Генри и Сюзанн были из пригородов Торонто и Ванкувера, соответственно, а вот Хелен оказалась настоящей деревенской девушкой из мест, которые она назвала глухой северной провинцией Онтарио, и Ричер решил довериться её мнению. По-видимому, она заслуживала этого.