- Это значит в концлагеря? - хмуро спросил Богатырь.
- Думаю, так. Видно, Тиссо испугался даже обезоруженных солдат... Отказался принять их в Словакии. Продал итальянским промышленникам как рабочую силу... - Налепка резко повернулся к Коротченко: - Товарищ секретарь ЦК, наступил такой час, когда нам, словакам, надо быть у себя на родине. Если верите нам, помогите мне с отрядом перейти в Чехословакию!
- Мы доверяем вам, Ян Михайлович, - задушевно сказал Коротченко, - и глубоко ценим вашу отвагу и мужество. Не каждый решился бы на то, что сделали вы. И мы, конечно, не будем вас задерживать. Но прошу понять: дело не в одном вашем отряде, дело в усилиях всего вашего народа.
- О!.. Народ нас поддержит! - горячо воскликнул Налепка.
- Хорошо... Мы всячески поможем вам, - пообещал Демьян Сергеевич. - Только прошу не спешить. Ваш поход надо основательно подготовить.
- Благодарю вас, товарищ секретарь ЦК, - просиял Налепка. - Я не имею желания спешить. Я имею уже в жизни трудный опыт, но неудачи тоже учат, - грустно заметил он. - Прошу только поверить, что нам здесь с советскими партизанами очень хорошо. Мы прошли большую школу: научились любить друзей и ненавидеть врагов. Я стремлюсь сейчас на родину только по одной причине: там мы сможем сделать в борьбе с фашизмом еще больше... Вот у меня и все.
- А у нас еще не все, - улыбнулся Демьян Сергеевич. - По поручению нашего правительства мы должны вручить вам, вашему комиссару и группе партизан чехословацкого отряда заслуженные награды - медали «Партизану Отечественной войны»...
Велика была радость наших словацких друзей, получивших первые боевые награды. А мы, советские люди, искренне гордились своими верными товарищами по оружию.
Долго беседуем с генералом Строкачем. Глубоко, с превосходным знанием дела вникает он в нашу жизнь, оценивает действия соединения. Отмечает отдельные упущения, но вообще-то доволен.
Тимофея Амвросиевича Строкача я знаю давно. За его плечами большой и трудный путь. Уже в юности, в 1918 году он был разведчиком в партизанском отряде, в котором сражались его отец и четыре старших брата. А потом служба на границе. Начал рядовым, дорос до начальника погранзаставы, а дальше - еще более ответственные должности. Воина застала его на посту заместителя наркома внутренних дел Украины. Когда гитлеровцы подходили к Киеву, генерал Строкач принял непосредственное участие в обороне украинской столицы. Он формировал батальоны особого назначения. В частности и наш батальон был создан по его указанию, и все задания мы получали лично от Строкача. Много усилий Тимофей Амвросиевич вложил в организацию подполья и партизанских отрядов, которые оставались на Киевщине для борьбы во вражеском тылу.
Из Киева генерал Строкач уходил с последними подразделениями пограничников и чекистов. С трудом удалось прорваться через вражеское кольцо. Вскоре Тимофей Амвросиевич был назначен начальником штаба партизанского движения на Украине. Как известно читателю, уже с осени 1941 года нам удалось связаться с ним по радио. С тех пор мы постоянно получали его указания и советы.
Наша партизанская семья становилась все меньше по мере того, как росла, хотя это звучит парадоксально. Мы подготовили и проводили в новые районы для самостоятельных действий три отряда. На Волынь ушел Таратуто, на Львовщину - Иванов, по берегам Днепра на Киевщине начал действовать Ушаков.
Осень 1943 года была особенной. С Днепра день и ночь все явственнее доносился желанный гром наступления: Советская Армия громила ненавистного врага. Бои шли уже за столицу Украины - Киев.
В ночь на 16 ноября наш штаб стоял в деревне Песчаница, что в десяти километрах северо-западнее Овруча. Зажигать огни было запрещено - противник рядом, но деревня не спала. В переполненных домах партизаны и местные жители оживленно обсуждали последние новости, делились планами будущей мирной жизни. Наступающая армия была рядом, и перед людьми во весь рост уже вставали мирные заботы.
А штаб соединения был поглощен привычной работой. Мы готовили взятие Овруча.
Этот небольшой город был важным стратегическим пунктом. Здесь не только скрещивались и завязывались в тугой узел железнодорожные пути, по которым все еще подтягивал подкрепления противник. Овруч являлся тем пунктом, через который он надеялся отойти в случае неудачи. Вот почему гитлеровцы выставили вдоль дорог почти сплошной забор из солдат.
Но, несмотря на это, диверсии на дорогах становились с каждым днем все более дерзкими. Теперь мы готовились нанести завершающий удар...
Подготовка приняла такой размах, что враг не мог не знать о ней. Он лихорадочно укреплял подступы к Овручу. Нам необходимо было взять город как можно скорее. Но мы понимали, что малейший просчет повлечет за собой лишние жертвы.