— Ребёнка не стоит кормить всухомятку, — коварно подкинула дровишек синяя пони, ухмыльнувшись.
— Уговорила, — нарочито вздохнул принц, водружая на «мангал» из побитых доспехов свою сковородку и добывая из рунных печатей, которым его обучила Луна, провизию.
Мир вокруг дёрнулся, остатки неправильности пошли трещинами и начали осыпаться битыми витражами, истаивая, яйца с ветчиной и помидорами мирно шкворчали на сковородке, откуда-то сверху рухнула здоровенная белая и радужногривая кобыла с теряющим последнюю зрявную творанжевость солнышком на крупе. Голд Фингер подпрыгнул и уставился на неё. Элиза оглянулась было, однако сковорода со вкусняшкой оказалась для нетерпеливо облизывающейся голодной малышки притягательнее. Луна с невозмутимым лицом неспешно поддела ножом края яичницы, разрезала её на четыре части и разложила по тарелкам.
— Яишенку будешь?
Хлопающая на неё непонимающими глазами сестра открыла было рот… зажмурилась, потрясла головой, протёрла глаза и опять уставилась сперва на сестру, потом на подсунутую под нос тарелку.
— Луна?.. Ты… Что?!
— Яишенку, — терпеливо повторила та. — Будешь или нет?
Селестия напыжилась было… и скисла, обречённо выдохнув.
— Буду, — мрачно буркнула, и села рядом, подхватив тарелку. — Умеешь же ты… испортить момент. Я, может, собиралась до неба от радости прыгать, потом долго выпрашивать прощение, получить пинка, а потом дать тебе по шее… а ты — «яишенку». Зараза ты синяя. Где ты хоть была? И может, представишь нас?
— Была в гостях, — пожала плечами Луна, уплетая яичницу. — В процессе поисков для тебя прекрасного принца, — Селестия покосилась на заёрзавшего жеребца, сложила два и два, и мучительно покраснела от стыда, — я обнаружила, что пребываю на грани, как минимум, нервного срыва, а чем это чревато при моих силах и специфике магии… не мне тебе объяснять. Плюс возникли определённые сложности с, так скажем, свободностью твоего избранника, а вернуться ни с чем и пытаться что-то вдолбить твоим индюкам-советникам и, ты уж извини, твоему тогдашнему гонору — при моём на тот момент состоянии далеко не лучшая идея. На остатках здравого смысла, ещё не испарившегося из-под съезжающей крыши, я самоизолировалась и завалилась спать, заодно восстанавливая раздолбанную психику. Насколько я могу судить, удачно… надеюсь. Кроме того, мне очень помогли мои друзья — принц Голд Фингер Бондерийский, и его невеста и будущая супруга Элиза.
Принц привстал и поклонился, дочищавшая тарелку Элиза, на миг прервавшись, сделала довольно изящный реверанс, встопорщив крылышки. Селестия вежливо склонила голову.
— Рада знакомству и благодарю вас за поддержку, оказанную Луне.
— Сколько там было той поддержки… — вздохнул принц, — мы с Элизой ей обязаны много большим.
— Тётя Луна хорошая! — согласилась налопавшаяся и слегка осоловевшая малышка, заползая к нему «на лапки». — И совсем-совсем… — она протяжно зевнула, — нормальная…
Она свернулась в клубочек и задремала. Луна улыбнулась.
— Спасибо, Элиза, — и понизила голос почти до шёпота:
— А дальше я выползла в большой мир, собираясь вправить мозги и тебе, если понадобится, но обнаружила, что ты в этом сама преуспела, причём с избытком.
— Да уж, — Селестия хмуро зыркнула на скорбно трепещущие под сковородкой остатки своих проблем. — Посмотреть на себя со стороны иногда очень полезно… как бы ни было противно. И вот что теперь с ним делать? Он ведь пытался помочь… как мог, будучи кривым отражением моих закидонов.
— Он кошмар, следовательно, он в моей епархии, — Луна задумчиво отлевитировала собравшему посуду Голд Фингеру сковородку. — Оставлять его здесь я не хочу, но уничтожать — тем более, да и твоё, хм... изделие он благополучно большей частью разрядил, хотя даже и так меня от этой штуки в дрожь бросает.
— Тебя бросает?! А я, между прочим, всё это время любовалась на это избиение напрямую! — Селестия невольно содрогнулась, болезненно скривившись. — Мне даже жалко его стало… немного.
— Что ж, дадим ему шанс, — Луна опустила рог. — И решим заодно обе проблемы.
Рог засиял, и сорвавшийся с него по спирали искристый магический сполох окутал Сантабуса мерцающим серебристым вихрем, приподнял, скрывая в себе, ослепительно полыхнул — и развеялся.
— Интересное решение… — пробормотала Селестия. — Но… это же кобылка?!
— Ну так и ты — не принц Селестор. — Луна пожала плечами. — Это пока он… оно было лишь сгустком магии, то было бесполым. А вот твою попытку назвать его жеребцовым именем дядюшка Хуфрейд нашёл бы весьма… э, показательной.