Спустя два месяца лишения свободы я стал пропускать завтракая, отдавая их время на тренировки. Два месяца избиения и страданий заставили осознать, что в жизни что-то нужно менять. Я должен был закалить характер и тело. Нельзя было и дальше терпеть. Я бы не дожил до освобождения, если бы не Она.
– Ты ведь просто слабак без меня. Слабый мальчик, который решил спрятаться под моей юбкой, – она смеялась, ее губы были искривлены в улыбке маньяка, глаза горели огнем, а черные волосы развивались на ветру.
Каждый раз после таких снов я просыпался в поту, сердце билось в ускоренном ритме, грозя убить меня, все внутри разрывалось. Требовался выход этих эмоций, я должен был начать действовать. И я начал. Я работал с собственным весом, сбивал руки в кровь о стены в попытке поставить собственный удар. За полгода заключения мне удалось достичь того, что требовалось. Дорогой табак заменили дешевые сигареты из ларька, которые мне доставал повар, роскошь и комфорт заменила металлическая кровать. Просмотр фильмов заменили драки и общественные работы. Элитные напитки заменили бесконечные тренировки. Любое упражнение больше не приносило тяжести и труда, а драки все чаще заканчивались моей победой, пока братья по несчастью и вовсе не перестали замечать меня. Теперь пришла моя очередь быть зверем.
– Афер, ты сегодня идешь? – по решетке раздался стук, и я обернулся на голос. В тени стоял Винт, мой единственный тюремный друг, с которым мы могли проворачивать веселые дела. Мы не знали имена друг друга, не обсуждали причину заключения. Нам было достаточно того, что мы оба изначально были слабы и теперь жаждали крови.
– Погнали, – я встал с твердой кровати и последовал за мужчиной на спортивную площадку.
– Прикинь, сегодня моя на свиданку приходила, – с явным довольством произнес лысый парень, скалясь через решетку остальным заключенным.
– Как она? – ради приличия поинтересовался я, в глубине души завидую этому человеку, который в свои двадцать четыре уже успел обзавестись женой и двумя детьми.
– Собирается подавать заявление на УДО, – пожал он мощными плечами, имея противоречивую реакцию на данное мероприятие. Ему оставалось еще два года отсидки, и в отличии от меня имелся шанс выйти досрочно, – А твоя? Не объявлялась? – я на автомате зарядил локтем ему в солнечное сплетение, не думая о последствиях. Мне не нравилась эта тема. Я не собирался ее обсуждать, о чем четко дал понять, – Ладно, – миролюбиво произнес он.
А я погрузился в себя, забыв обо всем вокруг. Я давно похоронил ее внутри себя, смирившись, что стал случайным прохожим ее театре лжи. Мне было только жаль родителей, которые не хотели видеть очевидного, не хотели признавать, что она просто избавилась от соперника, чтобы прибрать себе все наследство. Они не хотели видеть, что она просто меркантильная мразь и упечет их в дом престарелых при первой же возможности. Если же и вовсе не убьет. Она может. Я видел, что может.
– По пивку? – предложил Винт, когда мы сидели на стадионе.
– Может быть поделитесь? – нас прервали четверо мужчин, которые вторглись в пространство, нависнув над нами. И это было зря. Зная ярый нрав Винта, я им совсем не завидовал.
– Чем еще с вами поделиться? – с усмешкой спросил друг, вставая. Я последовал за ним, зная, что намечается неплохая драка.
Никто не стал ждать стартового выстрела, я первым нанес удар в челюсть близ стоящего мужчины, сбивая того с ног. Самое главное – быть внимательным, пока ты выключаешь одного, второй может выключить тебя. Поэтому я среагировал моментально, и оттолкнул ногой того, что стоял сзади меня, намереваясь зарядить мне в голову. Я научился не давать себя в обиду и быть кровожадным. Меня было не остановить. Кулаки раз за разом приземлялись на лица, которые я уже не видел за пеленой гнева и их собственной крови. Бесы в голове пляшут, заставляя наносить все новые и новые удары, пока не оттащили смотрители, кидая меня в карцер. Но даже это было не способно меня остановить. Я продолжал убивать собственные руки. Мне было плевать, что бить – людей или эти стены, которые оказались тверже человеческой кости.
– Мразь, – из груди вырвался истошный крик, и я рухнул на пол, заходясь в истерике, не способный что-либо сделать, – Просто мразь, – уже спокойно прошептал я, до безумия ненавидя ту, что разрушила всю мою жизнь.
Глава 21.
Кровь медленно стекает по рукам, приземляясь на белоснежное постельное белье. Тяжесть покидает тело, и я успокаиваюсь, растворяясь в моменте, уходя от реальности. Прошло три месяца, с тех пор как весь бизнес города стал целостно принадлежать нам с Варгом, но все это потеряло для меня значение. Больше ничего не имело значение. Дни сменяли друг друга, и ничего в моей жизни не менялось. Ничего не приносило удовольствия. Уже три месяца я засыпаю и просыпаюсь в кровавой постели, с тех пор как сменила черное постельное на белое. Все вокруг пропиталось моей кровью, ведь я полюбила резать саму себя.