— Что пьют альфа-самцы, босс?
Я обхватываю его за плечи.
— Самцы пьют, блядь, что хотят, и им насрать на мнение других.
Какое-то время Радж с удивлением взирает на ряды ярких цветных бутылок на полках, прежде чем наконец сообщить:
— Я возьму безалкогольный мохито.
Я закрываю лицо рукой.
— Дельфина, два виски сауэр, пожалуйста. И чуть-чуть лимончика.
Он научится.
Немного позднее...
— Он умер?
— Не уверен.
Карл тычет зеленой коктейльной палочкой Раджу в ухо.
— Сколько он пил?
Я смотрю на свои «Ролекс».
— Полчаса. Дай ему поспать.
Мы считаем пустые бокалы на стойке. Шесть рюмок из-под рома и три из-под виски. Неплохо для новичка, но предстоит тяжёлая работёнка. К слову, о тяжёлой работёнке - подонок присоединяется к нам за баром. Он уже успел изрядно накидаться. Теперь указывает пальцем через плечо.
— Ты видишь это? Вон тот голубок подмигивает мне! — Он разворачивается и хватает его за пах. — Ты же этого хочешь!
Я вздыхаю. Если невежество когда-нибудь будет стоить по пять баксов за баррель, я хочу права на бурение головы Тайлера Стрикленда.
— Пусть живёт. Считай это комплиментом. Повернись назад, или ты украсишь обложку National Enquirer.
А если Тайлер Стрикленд украсит эту обложку, или обложку другой подобной газетёнки, и это будет не фотография победителя матча, мы получим чертову катастрофу для нашей рекламной кампании. Считайте меня лицемером, но я, кажется, начинаю понимать, что чувствует мой отец.
Я подзываю барменшу.
— Отмени виски сауэр, Дельфина. Мы возьмем дюжину розовых слэйди. Отдай их вон тому джентльмену, за счёт заведения.
Тайлер подается назад.
— Что за хрень? Розовый слэйди? У тебя есть коктейль, названный в твою честь?
Судя по скептическому выражению лица Тайлера, я бы предложил, что он считает забивание гола в финале Суперкубка высшим достижением для альфа-самца.
Я так не думаю.
У меня есть охуенный коктейль, названный в мою честь.
Ну-ка переплюнь меня, подонок.
Не отвлекаясь на моё преимущество на поле алкоголя, Тайлер делает следующий ход. Он показывает нам домашнее видео, на котором две чирлидерши делают ему минет. Не поймите меня превратно, речь вовсе не о мужской солидарности.
Дело в его члене.
У парней вся сила в пенисе. У кого больше член, тот и сильней. И нигде мы не застрахованы от фаллических подъёбок. На работе. В спальне. На стадионе. Нет на свете мужика, который бы не сравнивал свой пенис с причиндалами других парней в раздевалке.
Я знаю, вам интересна наша разница с этим животным Стриклендом. Скажем так, у меня не возникает чувство неполноценности.
Его лицо искажает надменная улыбка.
— Знакомьтесь - Бриттани и Кайли. Близняшки.
Карл заглядывает через его плечо.
— Отличный ракурс. Если твоя карьера пойдёт вниз, обязательно позвони Спилбергу, — он поворачивается ко мне и шепчет на ухо: — Скажи-ка на милость, долго мы будем няньками этого бабуина?
— Две недели, Карл. Две длинные гребаные недели.
Внезапно приходит в себя Радж. Смущённый и пьяный, он хватает телефон Тайлера.
— Это что, морковь?
А затем скользит по стойке и падает на пол бесформенной кучей.
Глухой стук.
Тайлер фыркает.
— Бля, он серьёзно?
Ага. Знакомьтесь, Радж Капур - возможно, единственный парень на Манхеттене, который настолько наивен, что перепутал дилдо с морковью. Паркер поднимает его с пола и закидывает на плечо, как пожарный.
— Кажется, Золушке пора домой.
Тайлер решает во что бы то ни стало добраться до груди Дельфины и её подружки, и жестами приглашает меня присоединиться. Для Раджа, может, вечеринка и закончилась, но для кое-кого из нас она только началась.
***
Утро после прошлой ночи
— О, д-а-а... а-а-х… д-а-а… ах.
Глухой стук.
— Ах... ах... ах...
Глухой стук.
Я у себя в квартире, но я не один. Из моей спальни доносится хор стонов, но я тут ни при чём.
Я сама невинность.
Подонок решил, что если его заметят совокупляющимся с барменшей, то это плохо отразится на его репутации. Поэтому попросил пустить их с Дельфиной в мою лачугу, чтобы затрахать ее до потери сознания.
Прежде, чем избивать меня, за то, что я сексисткая сволочь, вспомните - это его слова, не мои. А поскольку Джулиана дала мне строгий наказ во всём потакать этому придурку, я был вынужден уступить его просьбе.
Я чувствую себя лишним на этой мерзкой порнушке.
— Засунь-ка поглубже... один... три, два, один, го-о-ол!