Глава 2. Москва
Мы с Ангелом прошли по вагону и вышли на перрон. Надели рюкзаки.
Прямо на меня шли трое. МУР. Или РУБОП. Им казалось, что они идут незаметно, но меня учили замечать и таких. Опера, что опаснее любых бандитов. Ничего не догоняю. Какого хера происходит? Дать себя арестовать или не давать? Дать или не давать? А если они не за мной? Тот мужик, в шатре, бежал на Ангела. Ну, или мимо, хотя вряд ли мимо. Нет. Ангела я никому не отдам. В очередь, суки. Я скинул рюкзак и повернулся к Ангелу:
– Целуй меня. К нам идут плохие люди. Я хочу, чтобы они не ждали нападения.
Ангел послушалась. Я стоял спиной к приближавшейся троице и целовал свою девушку. Это должно их расслабить. Я мысленно отсчитывал шаги. Пятнадцать, десять, восемь, пять, три. Я оттолкнул Ангела и пробил подсечку-косу за спину. Эти были не чета шатровским. Одного я выхлестнул сразу, а вот двое других отпрыгнули и потащили пистолеты. Пришлось рвать воздух. Я буквально впрыгнул в транс халулайца, так медленно потекло время. Как ни странно, лучше всего убивать кистями рук. При правильном ударе ладонью снизу-вверх носовой хрящ уходит прямо в мозг. При правильном выстреле пальцами-гвоздями глаза легко проваливаются в глазницы, чтобы тут же вытечь слизью на щеки. Так все и произошло. С моей стороны это была не жестокость. Просто рефлексы. Голливудские негодяи в таких случаях говорят – ничего личного. Я схватил Ангела за локоть и быстро пошел по перрону. В таких ситуациях ни в коем случае нельзя бежать. Надо идти спокойно, не озираться, стать невидимым внутренне, и тогда появится шанс. Ангел ничего не понимала, но покорно шла рядом. Крики за спиной я услышал метров через тридцать. Чтобы сбить преследователей со следа, я затащил Ангела в ближайшую электричку. Она ехала в Подмосковье, в городок Голицыно. Не бог весть что, но лучше туда, чем в «Матросскую тишину». Через минуту двери захлопнулись. Свободных мест хватало. Мы сели.
– Олег, я ничего не понимаю. Что происходит?
– Я сам ничего не понимаю. Мне надо позвонить. Сиди здесь и никуда не уходи.
Я вышел в тамбур, вставил в телефон незарегистрированную симку и набрал Федора Фанагорию. На третьем гудке он взял трубку.
– Детектив Федор Фанагория слушает.
– Здоро́во, Фаня.
– Ба! Олежек Багрянородный.
– Сперморожденный.
– Это кто тебя так?
– Ангел.
– Я же просил тебя не звонить мне под грибами.
– Я не под грибами. Я в жопе.
– Излагай.
– За последние сутки на меня два раза напали. Первый раз в шатре на Перми-2. Второй раз на Курском вокзале, только что. В Перми это были мудаки. В Москве – мусора. То ли МУР, то ли РУБОП. Опера. Сам знаешь, у них хари одинаковые.
– Знаю. Давай еще раз. С номерами поездов и временем. Я записываю.
Я повторил с конкретикой.
– Хорошо. Зачем ты поехал в Москву?
– Развеять прах соседа на Красной площади. Часть праха. Часть развею над Невой. Последнюю часть над Черным морем.
– Ты один? Как зовут соседа?
– Соседа зовут Борис Васюков. Я с его женой. То есть вдовой. Ангелина Васюкова.
– Царапнул ее?
Я молчал.
– Ну, скажи! Царапнул или нет?
– У нас было соитие.
– Что у вас было?
– Не бери в голову. Поможешь или нет?
– Помогу.
– Хорошо. Благодарю. Узнай, кто на меня нападает и почему. Считай, я в федеральном розыске. Документы есть. На связь буду выходить сам с разных номеров. Позвоню завтра вечером.
– Не задерживайся в Москве. Ты собираешься развеивать прах?
– Собираюсь.
– Глупо.
– Именно поэтому и собираюсь. На Красной площади меня точно не ждут.
– Если только нападения не связаны с прахом…
– Чего? Ты сам-то не под грибами?
– Нет. А так хочется, так хочется!