Мне не сбежать.
И более того, мне не избежать этих оков в виде Блэйка.
- Сегодня я прощаю тебе твое отвратительное поведение, Алекс.
Блэйк убрал руку от моего лица, и снова в его взгляде будто что-то щелкнуло. Появился новый Блэйк, который ничего не стоил.
- В конце недели вечеринка у одного крутого парня из моего класса. Ты пойдешь со мной и сделаешь так, чтобы мы с тобой были в центре внимания, я понятно излагаюсь? Будешь послушной, сексуальной и прочее. За счет тебя я сразу вольюсь в их элиту.
Парни грубо меня встряхивают, когда не слышат от меня ответа.
Приходится сдавленно кивнуть, что вызывает у Блэйка довольную улыбку.
Парни от меня отходят, как и сам Блэйк, поэтому я отступаю назад. И только когда я открыла дверь своей машины, Блэйк снова меня окликнул.
- Если решишь, кому то что-то рассказать про это, помни, что я слишком много о тебе знаю. Я найду возможность нанести удар, уже не жалея тебя. Это могут быть близнецы, твоя мачеха, твои новые друзья, либо сама ты. Ты все еще беззащитная и одинокая девчонка. Ты жалкая, Алекс. Но уж чем ты отличаешься, так это сообразительностью. Поэтому я знаю, что ты различишь в моих словах правду. Я не шучу. И тебе лучше предотвратить последствия, на которые ты вполне можешь меня вынудить.
Сволочь!
Я резко выехала на дорогу и поехала в сторону дома, явно превышая допустимую скорость. Лишь отъехав от этого злосчастного кафе, я съехала на обочину и разрыдалась.
Мне было больно от того, что Блэйк превратился в такого урода. Я ведь помню его ребенком, маленьким светловолосым ребенком, который очаровывал всех взрослых!
Как я могла его упустить?
И как мне теперь действовать?
Я не дура, я знаю, что Блэйк дал мне не пустые угрозы. И нарываться на проблемы еще большие, я не хочу. Пока я не видела решения своей проблемы даже при варианте рассказать все друзьям или отцу.
Ну, расскажу я, и что они сделают?
Отец не поверит в то, что Блэйк, которого он знал с детства, дошел до такого. Взрослые редко, когда могут прислушаться к тебе, не посчитав, что ты утрируешь или преувеличиваешь. Особенно отцы девочек, которые привыкли, что их принцессы часто драматизируют отношения с парнями.
Хуже всего, что я не хотела вмешивать отца и потому, что не хотела, чтобы он думал обо мне хуже. Мне было важно видеть, что он гордится мной и ставит меня всем в пример. Я не хотела увидеть в его глазах разочарование, когда он услышит, что я на себя навлекла.
А мои друзья ... вряд ли они смогут отключить эмоции, чтобы уничтожить Лиама, избежав при этом новых последствий.
Тупиковая ситуация.
Которую все усложнял тот факт, что я трус. В плане подобных авантюр и рисков - я жалкий трус. Никогда я не стану рисковать кем-то, чтобы решить свои проблемы.
Нет.
Медленно завожу машину, когда слезы перестают стоять пеленой перед глазами.
Все закончится, рано или поздно.
Блэйк уйдет из моей жизни, а я начну все сначала.
Нужно только пережить это дерьмо сейчас.
И не сломаться.
Глава 18
Неделя прошла отвратительно. Я уходила из дома раньше всех, чтобы родители не видели меня и не задавали мне вопросы. Приходила всегда в тот момент, когда их еще не было дома. Ложилась спать рано, ужинала у себя в комнате и попросту избегала со всеми общения.
Конечно, из-за этого случился дома не один скандал. И если отец встречал все это категорично, то Хелен была более милосердной.
Когда отца не было дома, я сама спустилась к ней и призналась, что пропустила пару уроков. Хелен знала, что я никогда не пропускала учебу без причины, поэтому она не обвиняла меня и не судила. Она только спросила, что за причина, и я же, практически, честно ответила ей, что сильно расстроилась из-за ссоры с Брук.
Мой ответ ее удовлетворил.
Но Хелен не была бы собой, если бы она не заварила мне какого-то «успокоительного» чаю и не вызвала на тактичный разговор.
Мне пришлось признаться, что у меня сейчас проблемы в новой компании, и я тяжело все это переживаю. Но я не хочу тревожить отца, который сильно остро реагировал на то, что расстраивает меня, после гибели матери.
Я пообещала, что в ближайшее время разберусь со всем этим, и Хелен сказала, что поговорит с отцом, чтобы тот сейчас меньше меня тиранил тем, что нужно быть ближе к своей семье. Он не понимал, почему я перестала играть по несколько часов с близнецами, и почему лишний раз не сижу в гостиной с ним на диване.
Отец боялся, что я начну отдаляться, и поэтому, как объяснила Хелен, так остро воспринимал мое затворничество.