С каждым моим словом глаза окружающих все больше и больше заполнялись удивлением — даже Сергей, с которым мы довольно подробно беседовали о моем мире, не ожидал такого подробного рассказа. С точки зрения любого бойца, я сейчас делал что-то странное — рассказывал незнакомым лицам о своем задании и его выполнении. Впрочем, это не мешало мне продолжать, формируя перед внутренним взором окружающих стройную картину своего появления в этом мире:
— Задача была моим отделением выполнена почти полностью — охрана нейтрализована, но живым ни одного из двух эльфийских и четырех хумансовских магов взять не удалось. Активировав амулет телепортации, мы приготовились переместиться в колдовские покои Дома для доклада матроне. Но при формировании воронки заклинания произошел сбой: сформировавшаяся воронка чрезмерно долго не капсулировалась и имела нестабильные границы. К сожалению, прервать заклинание силами отряда не представлялось возможным — мы с бойцами находились непосредственно в зоне сжатия. Сработав с задержкой в полторы минуты, амулет выкинул нас в зоне почти полной безмагии. Мы находились в каком-то деревянном строении, битком набитом хумансами. Извне доносился громкий треск пламени, из щелей сильно тянуло гарью и дымом.
Внимательно фиксируя вазомоторные реакции окружающих, и в особенности капитана, я продолжал описывать события как можно подробнее, пытаясь перекрыть все направления возможных вопросов:
— Распределив бойцов и оценив ситуацию, пришел к выводу, что данное строение намеренно подожжено снаружи — по команде двойка бойцов проверила ворота, они были заперты. Отогнал в сторону местных хумансов и разместил алхимическую взрывчатку в одном из углов строения, мои бойцы по команде, направленным взрывом, пробили нам выход наружу. Выскочив из строения, мы подверглись обстрелу из неизвестного типа оружия — форма хумансов, расстреливающих мой отряд, и выбегающих за нами пленников была мне незнакома. Странным было также отсутствие доспехов — черная форма солдат напоминала парадную форму гвардейцев некоторых хумансовских королей.
Посмотрев капитану в глаза, я произнес:
— Теперь я понимаю, что это были немцы, а тогда, извините, ребята, особой разницы между вами и вашими врагами я не видел. Но эти уроды стреляли по моим солдатам!
Голос Сергея, раздавшийся справа, заставил меня отвлечься от наблюдения за реакцией капитана.
— Ссешес, а немцы они что, действительно хотели наших людей живьем сжечь?
Это предположение вызвало бурную реакцию солдат, по лицам пробежало выражение сильного негодования. Старшина громко помянул фашистов по матери, а капитан побледнел еще сильнее.
— Не знаю, Сергей. Перед зданием горел сильный костер, возле соседнего дома лежало несколько трупов в форме, похожей на вашу. Меня в тот момент больше интересовали мои парни и те уроды, которые в нас стреляли. Видимо, наше появление застало их врасплох, поэтому стреляло только несколько человек, но с вашим чудовищным оружием, палящим очередями, этого хватило.
Скорострельность и громкость неизвестного оружия поражала, правда, меткость хумансов потрясала, как обычно, еще сильнее. Первые выстрелы положили несколько пленных, выбежавших первыми, и первую двойку дроу, вырвавшихся из пролома для расчистки пути эвакуации. Выбравшись на оперативный простор, мы нейтрализовали стрелков с помощью духовых трубок и холодного оружия. Дальнейшие события напоминали выборы вождя у гоблинов — все было так же быстро, громко и безумно. Местные, ломанувшиеся толпой в направлении близлежащего болота, яркий солнечный свет, лежащие кругом тела — все это сводило меня с ума.
Вытащив из ножен клинок, я начал нервно ковырять лесную подстилку, пытаясь таким образом показать, что нервничаю. Ведь все, что рассказываешь с каменным лицом, не особенно воспринимается окружающими. Надо было показать немного эмоций для капитана и других внимательных взглядов, буквально ощупывающих меня.
— Подхватив своих мертвых, мы двинулись вместе с недавними пленными в болото, прикинули, что в этой местности они лучше знают, где спрятаться. Передвигались почти по горло в трясине, с телами, которые мы были вынуждены нести на руках, ибо остановиться и вылечить не представлялось возможным. Выстрелы и крики людей в черной форме быстро приближались со стороны покинутой нами деревни. Это вынудило нас быстрее удаляться в глубь болота. Попытки объясниться с кем-нибудь на знакомых языках вызывали только непонимание. Через несколько минут мы выбрались на небольшой островок суши, чуть выступающий над поверхностью болота, и с облегчением остановились.