Сергей, осматриваясь по сторонам, осторожно спросил:
— Так это, дух чащи — случайно не леший?
В ответ в соседних кустах зашуршало и выступившая на поляну высокая анимированная коряга с длинными сучьями, торчащими по бокам, и выложенным мхом и листьями на коре лицом проскрипела:
— Леший. Предки ваши вроде так меня звали — хотя дух чащи по смыслу ближе. Я ж чего пришёл, тут рядом два человечка в одёже на вашу похожую, под деревом лежат, траву-мураву мне рудой кровянят. С одной стороны хорошо — грибы на той поляне, на следующий год знатные уродятся, да и семейству волков, что тут недалеко ребятишек то ростит, полегче с едой то будет.
Немая сцена продлилась несколько секунд, пока я сердобольно не подобрал с земли веточку и не кинул её в рядового Онищенко. Гена моментально очнулся и вернувшись к действительности, посмотрел на лешего взглядом увлечённого патологоанатома и осторожно спросил:
— А по ближе посмотреть можно?
Леший от такого предложения просто остолбенел. Несколько секунд тишины были приняты деятельным молодым человеком за разрешение, и он с деловым видом принялся рассматривать импровизированное тело лесного духа, периодически тыкая в него пальцами и пытаясь отковырнуть кусочек мха. За что был моментально удостоен высочайшего подзатыльника с старческим комментарием:
— Иш охальник, что делает-то! Яж тебе не дева красная, чтоб меня щупать.
Старшина почти сразу после этой сцены пришёл в себя и, поднявшись, молодцевато отдал честь и выдал:
— Разрешите представиться — Дроконов Валерий Сергеевич.
Коряга плавно передвигая корнями развернулась к нему и на выложенном листьями лице сложилась добрая отеческая улыбка.
— Уважил старика. Но всеж своих то забирать будете — а то я им применение-то быстро найду. Я ж их подлечить-то уже не могу — тут на болоте рощице берёзовой с утра помогал, силы то порастратил. Так пойдём чтоль?…
…
Радист Олег Камбулов.
Капитан опять потерял сознание, несмотря на перевязку дела у него и у меня были плохи, больше половины ранений без медицинской помощи приведут с закономерному исходу. Короче дела были не фонтан. Сам я уже трижды терял сознание, очнувшись в последний раз, буквально минуты две назад с удивлением обнаружил, что день уже перевалил за свою середину. Попытавшись в очередной раз приподняться, я обратно откинулся на землю. Головокружение и чёрные пятна, плавающие перед глазами, явно доказывали, что оставаться в сознании мне осталось не долго. С тихим шелестом корни, выглядывающие из соседних кустов, вдруг начали шевелиться и плавно переступая, начали выносить из чащи обломанный ствол дерева, покрытый мхом и листьями. В мозгу проскочила истерическая мысль — предсмертные галлюцинации принимают интересные формы. Коряга медленно наклонилась ко мне, с тихим треском сучья по бокам согнулись и легко приподняв меня, поднесли к участку коры, на котором мхом и листьями было выложено улыбающееся человеческое лицо. Вдруг, от этого странного создания, я услышал добрый отеческий голос:
— Ничаго милай, потерпи немного — сейчас твои-то подойдут, помогут…
Глава 19. Хорошая легенда всегда пригодится.
Капитан Кадорин. 08.07.1941
Приход в сознание поприветствовал болью во всём теле, сильным головокружением и позывами к рвоте, а моему взору открылась необычная картина — на меня с тревогой и сочувствием смотрели красные, как у альбиносов глаза…
Сквозь вату контузии, до сих пор окутывающую голову до меня донеслось:
— Товарищ капитан, как вы? Ответить можете?
Слегка кашлянув и тут же сморщившись от буквально прострелившего голову разряда боли, я посмотрел в преданные, красные от лопнувших сосудов, глаза радиста Олега. Кроме «замечательных» глаз, он мог похвастаться, почти синим от подкожных кровоизлияний лицом и заметным тиком правого глаза.
— Олег… Из наших кто ещё есть?… Как ребята?
— Ребята все там остались… Я только вас вытащить смог, меня тоже зацепило и если бы не новые знакомые так мы бы с вами уже не разговаривали. Да меня тут уже подлатали. Впрочем, как и вас, товарищ командир. — Виновато потупив глаза, он добавил — У вас, товарищ командир, четыре проникающих ранения было, ну и у меня пара дырок в лёгких — долго бы не протянули.
— Олег… ребята… надо проверить… может, кто ещё выжил… — Попытавшись подняться, я был остановлен Олегом и ещё каким-то старшиной лет сорока, мягко придержавшим меня за плечи.
— Капитан, вам ещё двигаться рановато. Наш командир, перед тем как его опять судороги бить начали, сказал, чтобы минимум часа два даже ушами не шевелили. — Подоткнув мне под голову вещмешок, Старшина молодцевато поправил на себе гимнастёрку и представился — Старшина Дроконов Валерий Сергеевич. Командир ещё не очнулся после вашего лечения, а ребят я к речке за водой отправил.
В голове у меня буквально молнией пронеслись воспоминания о своих ребятах — улыбки, дружеский смех, последний день перед выброской проведённый на аэродроме. Попытки сапёра подбивать клинья к официантке в аэродромном буфете, одновременно не выпуская из поля зрения вещмешок с деталями 'абсолютно секретной мины'. Комментарии Мишки, раздававшиеся под всеобщий смех, о том, что наш сапёр всё же встретил свою царь-бомбочку. Официантка была довольно плотной хохлушкой и стихийно родившийся образ, подходил ей до невозможности. Поморщившись от боли и прервав, таким образом, воспоминания, я тихо спросил у Олега, периодически прерываясь от головокружения:
— Олег… ты…ты точно уверен на счёт ребят… может, кто-нибудь выжил… Ведь ты же не всех видел… Ведь так?
Радист виновато опустил плечи и, подняв с земли сосновую шишку уже опробованную белкам, принялся нервно вертеть её в руках.
— Товарищ капитан, тех, кого я видел, было уже не спасти. Вы же помните, мы дальше всех стояли и то осколков нахватали, а ребята почти в центре взрывов были. Да и местный житель потом сказал, что кроме нас там выживших больше не было.
— Олег… сколько времени прошло… Сколько мы тут валяемся? Срок, поставленный командованием, для подрыва моста пошёл? Радиостанция цела?
Внезапно лежащая чуть поодаль куча листьев зашевелилась и чей-то странный голос произнёс:
— Кхапитан, не нервничай. Времени многхо не прошло. А мост я бы и сам взорхвал, но у нас взрывчатхки только пару гхоблов взорхвать хватит, да и то без гхарантии…
…
Отплёвываясь и с гадостными ощущениями на языке я с большим трудом повернулся к пациентам и борясь с замечательными ощущениями, уже привычно сковывающими тело после использования магии в нашем самом замечательном из миров. В принципе я всё больше и больше понимал лешего — конечно куркуль ещё тот, пару человек ему вылечить влом было, экономил сволочь лесная — но больно уж хреново после исчерпания резерва магии и потом в процессе выдавливания по каплям её из окружающего мира. В принципе, судя по ощущениям, процесс накопления магии в организме и размер магического резерва после нескольких использований лечебного заклинания, перетерпел значительные изменения. Сегодня меня хватило на три малых лечебных заклятия и судя изменению ощущений расход магии на эти заклинания уменьшился — таким образом, кажется, я начал прогрессировать в нелёгкой и необычной магической науке.
Вообще, надо бы остановится и заняться ревизией своих магических умений — я ведь до сих пор не понимаю по какой причине работают те псевдозаклинания подготовленные мной для игры. В принципе система магии для игры была разработана на основе объектно-ориентированного языка программирования, в описание которого были добавлены новые классы, описывающие взаимодействие с воображаемой магической составляющей мира. Но с нашими постоянными перебежками по лесам и периодически подкидываемыми кокеткой судьбой подарочками — например в виде этих вот горе диверсантов — свободного времени не остаётся абсолютно.
Магия! Блин, да я всю сознательную жизнь хотел ей научится. Вы просто представьте, что можно было бы сделать с помощью простейших магических заклинаний в обычной жизни. Дожелался — теперь магические умения есть, а обычной жизни нет. Короче полный облом. Да и магия оказалась совсем не такой, какой описывалась в ролевых системах. Никакого запоминания заклинаний — никакого 'исчезновения из памяти' после прочтения. И самое главное никто не говорил о магическом голоде, который возникает, когда естественный запас магии в организме падает ниже определённого уровня. И ни одна сволочь в прочитанных книгах и правилах ролевых систем не заикнулась о довольно болезненном процессе отката при использовании заклинаний. Так что если бы не необходимость периодического использования лечебных заклинаний — фиг бы кто меня заставил колдовать при трезвом уме и ясной памяти. Как я вообще понял из своих попыток колдовать — заклинание это просто программа своему подсознанию объявить объект, наделить определёнными свойствами и триггерами на внешние события и насытить его магической энергией. В 'нормальных мирах' магическая энергия берётся непосредственно из магического фона. Но так как наш участок метавселенной является филиалом большого дурдома и с магическим фоном у нас напряг, то при формировании объекта 'заклинание' его энергетическое наполнение достигается непосредственно из внутреннего резерва колдующего, а он в свою очередь медленно пополняется из остатков магического фона планеты и 'собственного производства' — то есть из преобразования жизненной энергии колдующего в магическую. Вот данный процесс и вызывает у меня такие замечательные ощущения во всём теле. А сам текст заклинания 'малое лечение' находящийся в моей записной книжке волшебника и написанный на псевдомагическом языке составления заклинаний, является в своей сути простейшей программой. Таким образом, составляя заклинание, я в первую очередь занимаюсь самогипнозом — подсознание почему-то уверенно воспринимает команды на этом языке, как команды к действию и покорно перекачивает энергию из моего магического резерва в заклятие. Так, что на данный период, мне остаётся только принять данный идиотский факт за данность и порадоваться, что кроме пары заклинаний я не поленился записать в свой 'спеллбук' ещё стопку справочного материала по созданию заклинаний и небольшой словарик магических терминов. Во всяком случае, я теперь представляю значение основных триггеров и некоторых свойств объекта заклинание. Например, при лечении капитана, из-за сильных проникающих ранений в брюшину, мне пришлось вносить небольшие изменения в саму структуру 'лечилки', была изменена непосредственно область действия — она была увеличена и углублена, сила воздействия была уменьшена — для того чтобы пациент только-только выжил, а я не умер от истощения. Нет, потом надо всё же засесть за практическое написание заклинаний — хотя и сыкотно до невозможности — вдруг наэкспериментируюсь до смерти от магического истощения.