Немного удивлённым голосом старшина высказал:
— Ну ладно. Но если захочешь — то подходи. Сейчас, как раз чай будет готов.
— Чуть позже подойду. Извини, Сергеич.
Этой фразой я добился странного, немного удивлённого взгляда старшины. А ведь он практически никогда не видел меня серьёзным и никогда не слышал от меня нормальную спокойную речь.
Старшина, видя моё отсутствие в этом мире, негромко произнёс: — Подходи. Ждём. — и тихо удалился к костру.
Устремив глаза в землю и рассматривая пробегающего по сломанной травинке мураша, явно привлечённого запахом копчёного мяса, я медленно проваливался в себя. Окружающие звуки гасли и доносились до меня через толстый слой ваты. Вкусный духмяный запах, ещё недавно вызывавший у меня просто водопад слюны, отошёл на задний план и, мой мозг успокоился в ласковых ладонях медитации. Перед затуманенным взором, устремлённым вглубь моего я, проносились картины прошедших событий, разворачивалась картина пройденного моим отрядом леса. Всплывали увиденные странные деревья и кустарники. Запах — нет запахи леса, запахи деревьев, трав, грибов. Все они вызывают в моём успокоившемся разуме поток картин и мыслей. Мыслей о том, что лес — это бескрайняя кладовая, и было бы кощунством не использовать его возможностей. Ведь буквально сегодня ночью, по дороге в лагерь, я видел великолепный экземпляр el'Tras'sha, из которого можно получить замечательный энергетик практически безо всяких побочный эффектов. Ухватившись за эту ниточку, мозг продолжил распутывать тугой клубок мыслей…
Алхимкомпоненты. Их было в этом лесу до такой степени много, что возникала мысль о том, что их никто не собирает. А это означает полное забвение благородного искусства алхимии в этом мире. Ведь для того, чтобы подтянуть моих бойцов и сделать из них команду, опасную для противника не только на словах, мне будет достаточно буквально парочки отваров. Ну, во-первых, зелье кошачьего глаза. Без него просто никак. Ведь его применение сразу позволяет производить массовые ночные операции с участием всех членов команды, а не только меня одного. Во-вторых уже вспомненный мной состав энергетика, он просто жизненно необходим, так как хумансы просто физически менее выносливы при передвижении по пересечённой местности. И обязательно добавить им на кости ещё парочку килограммов мяса — то есть нужна смесь хорошего анаболика с анестетиком, чтобы с одной стороны вызвать ускоренный рост мышц, а с другой — блокировать неприятные ощущения на следующий день после сильной физической нагрузки. Где-то рядом я необходимые грибочки видел, значит, сегодня будем творить.
Легко поднявшись, я проследовал к костерку с булькающим над ним котелком, уже распространяющим запах свежезаваренного чая со свежими листиками земляники. Немного потеснив раздвинувшихся при моём приближении капитана со старшиной, я уселся в свою любимую позу лотоса и несмотря на яркий свет откинул капюшон… Это мои люди, мой коллектив… значит, я буду в него врастать и заботиться о них в меру возможностей своей длинноухой личности. А потом — посмотрим что будет потом — ведь это так интересно… Жизнь — самая азартная игра в мире.
— С добрым утром, воины. Покормите усталого сторожа?
Широкая улыбка на лице старшины, протягивающего парящий, ещё тёплый кусок копчёного мяса, расположенный вместо тарелки на отмытом листе лопуха, была мне ответом.
— Вот, командир, попробуй что у нас из твоего трофея получилось.
— Спасибо. Сейчас оценим. Кстати, надо будет после завтрака капитаном заняться — не дело, что он до сих пор в таком состоянии. Как раз листья меллорна и опробуем.
С этими словами я вонзил зубы в восхитительно пахнущее мясо и даже зарычал от удовольствия, вызвав этим прилив гордости у старшины. Откусив от жадности слишком большой кусок, я тщательно его пережевал и, с натугой сглотнув, выдал заслуженную похвалу повару:
— Сергеич — божественно! Как ты думаешь на сколько нам этого мяса хватит?
— Ну примерно на неделю, если экономить.
— Это хорошо! С нашим хвостиком из немцев я сегодня ночью немного разобрался, так что за погоню можно не беспокоиться. Значит — подлечим капитана, и надо будет устроить что-нибудь громкое и по возможности с максимальным количеством трупов в рядах врага.
— Разобрался? Один? — вклинившийся в разговор капитан не удержался от скептической шпильки.
— Ну не со всеми, но запугать — запугал так, что в ближайшее время они будут хотеть только одного — вернуться к своим и никогда, никогда не заходить в эти леса ночью. И детям своим закажут. Из двадцати двух хумансов, шесть трупов и четыре раненых — какое к Ллос преследование? Если только раненых прирежут — но, судя по воплям, вряд ли.
— А если командир прикажет? Десяти человек тоже хватит, хотя и почти на равных будем.
— Вот командира у них уже нет, поймал горлом стрелу — слишком громко командовал. И собак кстати тоже. Одну застрелил, а вторую леший увёл — ему она приглянулась.
Притихший капитан на некоторое время задумался, осмысливая про себя свежеполученные сведения. Старшина и бойцы тоже временно отвлеклись на процессы пережёвывания и глотания. Через несколько секунд почти одновременно раздались два голоса — мой и капитана:
— Может…
— Если…
— Давай, Ссешес, что хотел сказать?
— Да я вот о чём подумал — надо ребят потренировать, а то слишком уж зелёные. Ну и физические кондиции им подправить. Стыдно кому сказать — какая-то жалкая пробежка с раненым и грузом — и они уже языки на плечи высунули. А ты что хотел сказать?
— Хм… как раз тоже хотел предложить с ребятами позаниматься. Просто у меня сроки поджимают, а если говоришь, что меня подлечишь — то операцию надо проводить как можно быстрее.
— Тогда договорились, пробуем на тебе листья меллорна, ну для ребят я парочку алхимических зелий сварю. Думаю "Кошачий глаз" пригодится, ну и мышцы им подправить надо.
В предвкушении опробования на них какой-то неизвестной гадости солдаты зашевелили челюстями активнее и с тревогой стали поглядывать в мою сторону.
— Только вот методики обучения у меня рассчитаны не на хумансов. С этим как быть?
— В смысле, в чём различие? Неужели так уж отличается?
— Начнём с того, что у вас просто ниже болевой порог. И менее эластичны связки.
— Ну и к чему это?
— Растяжка. — Вопросительный взгляд старшины и отблеск приближающего понимания в глазах капитана подсказали, что такой краткий ответ их не устроит.
— Главная проблема с нашими бойцами — отсутствие гибкости и низкая выносливость. Если с выносливостью ещё можно что-то сделать благодаря различнейшим алхимическим препаратам. То с гибкостью — только разработкой суставных сумок и растяжкой сухожилий. Как вы все могли догадаться — процесс этот долгий.
— И что — никак нельзя ускорить?
— Как ты, капитан, правильно догадался — ускорить можно, но возникает проблема низкого болевого порога — придётся выламывать и растягивать суставы, и даже в случае применения болеутоляющих средств велика вероятность, ну как бы это помягче сказать — цветок жизни ученика может не выдержать и завянуть в самый неподходящий момент…
…
Вовремя отловленный лось позволил создать запасы еды примерно на неделю. А уж это и поджимающие капитана сроки, означало что с рейдом к железке следует поспешить. Единственное, что сдерживало отправление на столь увлекательное занятие, как фейерверк на рельсах, это отвратительное физическое состояние Андрея. Поэтому тем же утром с появлением Лешего на капитане поставили первый опыт по лечению с помощью листьев меллорна. Со слезами на глазах один зелёный листик был скормлен Лешим больному. Правда, тот чуть не подавился, увидев каким взглядом сопровождает дух чащи применение этого лекарства. Уже на следующее утро капитан конечно не скакал молодым козликом, но уже стабильно держался на ногах, и головные боли, мучившие его до этого, отступили.
Но кроме этого в этот день случилось ещё много интересного. Чего стоила только сценка отбирания у старшины своей командирской волей единственного котелка, правда, с клятвенными заверениями о возврате, но, судя по выражению лица Сергеича, он в это не особенно верил. Вернувшийся из леса через почти три часа дроу обложился просто гигантским набором грибов, листьев, метёлок каких-то трав и стал с упоением химичить, периодически отвечая на заинтересованные вопросы окруживших это священнодействие бойцов. Периодически он сбивался в объяснениях на свой, непонятный окружающим язык, но довольно быстро сам поправлялся и продолжал рассказ. Разносившийся от костра гомон периодически прерывался речитативом произносимых заклинаний и слабыми вспышками. Капитану, расположившемуся неподалёку на подстилке этого самого дроу, всё это напоминало интересную лекцию, совмещённую с показом лабораторных реакций в каком-нибудь институте. Если не принимать в виду отсутствие стен, потолка и кафедры, с которой вещал преподаватель. Так же временно закрыть глаза на лабораторное оборудование в виде походного котелка. Ну и на применение профессором магии, после которого он бледнел и с трудом удерживался на ногах. Впрочем, каждый учёный в чём-то волшебник. Картина всего этого получалась довольно занятная — этакая лекция зулусского профессора в институте имени Баумана, не хватало только парочки генераторов Ван де Граафа мирно искрящих в уголке.