– Какие они, ваши крылья?
В нашей стране самой закрытой общностью испокон веков оставались защитники, они надежно скрывали тайны своих способностей, точно так же, как и тайны собственных чувств и эмоций, никто не смел спрашивать о личном, о том, к чему доводилось прикоснуться лишь самым близким. Потому глупо было ждать ответа от мужчины, на которого я наскочила из засады подобно чудовищу, но в этот момент раздался неудержимый хохот.
За углом притаились девчонки из группы, я узнала их смех. И судорожно сжала в пальцах полуоторванный батистовый кусочек, прижав к груди вторую руку. Мужчина едва повернул голову к источнику звука, затем окинул меня быстрым взглядом.
– Очень большие, – ответил он, мягко вытянул рукав из вцепившихся пальцев, оставив клочок, и наконец сбежал от моего общества. А когда он завернул за угол и миновал веселившихся одногруппниц, в той стороне тотчас повисло благоговейное молчание.
– Слушай, Трен, главное – не переборщи. Нескольких капель достаточно. Особенно эффективно, если добавить в вино. Один бокальчик, и девчонка сама набросится.
– Да понял. – Трен сжал в руке крохотный бутылек.
– Знаешь, – расплылся в улыбке собеседник, – я бы еще понял, возьмись ты красотку Ирэн очаровывать, но с этой, пф.
– Много ты понимаешь.
– А есть на что посмотреть под этими ее вязаными кофтами?
– После твоей настойки и узнаю.
– А усилий не много? Подмигнул пару раз, и дело в шляпе.
– Мне нужно наверняка. С ней же вечно непонятно, что учудит в следующий момент.
– Непредсказуемая малышка?
– Своеобразная. Я слышал, талантливые все с причудами.
– Прям зацепила?
– Что-то есть, а главное – Нейтон меня в список не включил.
– Сочувствую.
– Девчонка его любимица. Замолвит за меня словечко, быстро перепишет свой список.
– Какое коварство! Очаровать, соблазнить и воспользоваться. – Собеседник выставил ладонь, и Трен ударил о нее своей пятерней, отчего поставщик зелья даже поморщился. – Дерзай, а мне пора.
– Ага, исчезни, да держи рот на замке.
– Больно надо распространяться.
Парень в неприметной темной одежде быстро растворился в сумраке, свернув с широкой тропинки, ведущей к воротам учебного заведения, а Трен пошел в противоположную сторону, прикинув, что до свидания осталось часа два и есть время все подготовить. Опыт имелся большой, а в запасе хранились дурацкие романтические штучки вроде свечей, бокалов и даже звездного ока[5]. Только явно не мешало не только вино поставить, но и чары навести, чтобы никто не заявился в неподходящий момент. Испортят его шанс на поездку в Альбергу – заставит сожрать собственные ботинки.
Трен засунул руки в карманы и, насвистывая, направился к общежитию.
От новостей и тревог этого дня к вечеру разболелась голова. Я даже не поужинала толком, едва проглотив несколько ложек рассыпчатой крупы. Устала так, что подрагивали руки.
Помяв в руках кусочек ткани, я подбросила его в воздух, и он истлел, не коснувшись пола. Даже не пожалела на него затратного заклинания. Ах, какая же досада! Как я могла повести себя так, чтобы лишиться, возможно, единственного шанса узнать о крыльях. И вечно так: сперва бросаюсь вперед во власти внутренних переживаний, а после возвращаюсь в реальность. В этот раз, услышав смех одногруппниц, поняла, как глупый порыв выглядел со стороны.
А ведь помимо дневного происшествия вечером ждало свидание с Треном. Трен! Первое в жизни свидание, да еще с парнем, который нравился долгое время, но стал обращать на меня внимание лишь недавно.
Платье из шкафа я доставала бережно и осторожно. Его довелось получить в день выпуска из приюта, как раз перед поступлением в школу при элитной столичной гимназии. Нашу директрису настолько поразила новость, как я прошла конкурс и поступила на бесплатное обучение, что в тот день она впервые расщедрилась на необычный подарок, поднеся этот темно-зеленый наряд из мягкой ткани словно редчайшую драгоценность. Платье село по фигуре, столь разительно отличаясь от форменных приютских нарядов и связанных мной кофт и свитеров, что я себя не узнала в зеркале. С тех пор я хранила его для особых случаев, однако, надев сейчас, вдруг ощутила, что простому крою не хватает нарядности.
Мне ужасно захотелось разбавить его чем-то ярким, и я стала рыться в одежде, надеясь подобрать нечто подходящее. Возня и попытки приодеться, чтобы в кои-то веки выглядеть привлекательно, утомили сверх меры. Присев на кровать, я приложила ладони к вискам и принялась разминать, чтобы чуточку унять головную боль. Предстояло еще соорудить из вечно распущенной шевелюры нечто более приличное, в чем я совершенно не была мастером. Прислонившись к подушке, я зажмурилась, потихоньку массируя голову, пока перед мысленным взором проносились видения сегодняшних происшествий.