Не знаю, почему хотелось называть ее именно так. Не люблю прозвища, но в мыслях оно как-то само так выходило, совершенно неконтролируемо.
— Я не буду зря сотрясать воздух, угрожая тебя отстранить. Нет, ты в курсе, что нужен мне. Но знай, что этот поступок не пошел тебе на пользу. В следующий раз я сто раз подумаю, стоит ли тебе доверять.
Что ж, это было вполне ожидаемо. И, пожалуй, справедливо.
— Следующего раза не будет. Я слишком привык работать один, — без обиды, спокойно согласился я.
Разговор был закончен, и я все-таки поспешил нагнать свою беглянку. Никуда она от меня больше не денется.
— Вайс сказал, вы не очень хорошо себя чувствуете.
Я чуть было не упал, резко затормозив, чтобы не вылететь из-за угла. Опять этот…
— Все в порядке, спасибо, — устало отозвалась моя снежинка.
Мои ноги словно вросли в пол, не желая двигаться. Каспер скорее всего был в курсе, что Вильма не ночевала в комнате. Он знал о многом, все же доверенное лицо капитана, но не обо мне. Это было одно из условий нашего с Вайсом договора.
Гони прочь этого повелителя одеял и подушек, моя хорошая! Он совершенно тебе не подходит.
— Спасибо за розу, не стоило, — я слышал, как снежинка ковыряется ключом в замке и ждал, что она вот-вот отошлет своего воздыхателя подальше. Хотя, если что-то пойдет не так, я всегда готов напомнить Касперу, где находится его комната.
Хотя нет, чего это я, не буду я стоять за углом, как какой-то мальчишка, подслушивающий взрослых.
— Вильма, мы кое-что не обсудили, — громко вырулил из-за поворота я. — Доброе утро, Каспер.
— Вильма, мы кое-что не обсудили, — громко вырулил из-за поворота я. — Доброе утро, Каспер.
— Доброе, — меня пробуравили не самым приветливым взглядом, руку пожали так, будто хотели ее оторвать. Но, чего скрывать, эти чувства были взаимны. За ту розу я тоже был готов все конечности ему повыдергать… все-таки в который раз убеждаюсь, командная работа не для меня, слишком раздражают некоторые… коллеги. Уже давно бы решил, что зря согласился на предложение Вайса, но было одно маленькое белокурое «но», стоящее сейчас передо мной.
— Что мы не обсудили? — нахмурилась снежинка.
— План работы и отдыха, — я подхватил ее под локоть и легонько подтолкнул в приоткрывшуюся дверь.
Но с этой женщиной не может быть все просто. Обманчиво поддавшись сначала, через мгновение она все же освободилась от моей руки у себя на плече и повернулась к Касперу.
— Вы что-то хотели?
— Да, поговорить. Но, думаю, вам нужно сначала отдохнуть, а уже потом думать о работе… — он выразительно покосился на меня, призывая освободить комнату.
Э нет, я намеков не понимаю.
— Я думаю, мистер Рош заглянул ненадолго, — Вильма как всегда тактична, несмотря на то, что устала. У меня так никогда не получалось.
— Буквально на минуту, — подтвердил я.
— Если у вас ничего срочного, заходите вечером, — хозяйственнику досталась искренняя извиняющаяся улыбка, от которой меня сразу потянуло захлопнуть дверь перед его носом.
Мне она так не улыбалась. Но, с другой стороны, с ним она не краснела так, как со мной.
— Обязательно зайду вечером, — оскалился Каспер на прощание и, хвала богам, оставил нас наедине.
Вечером, значит…
— Согласен, что тебе нужно отдохнуть, — расслабился я, как только хозяйственник исчез из поля зрения, и захлопнул дверь. — Лишние гости совсем ни к чему.
— Тогда говори, что мы там не решили, и дай мне, наконец, поспать, — она повернула против меня мои же слова. — Глаза слипаются.
— О, меня можешь не стесняться, — махнул рукой в сторону кровати. — Я бы даже предложил себя в качестве подушки, но думаю, ты еще к этому не готова.
Никто не знал какого труда мне стоило не сорваться в этот момент и не зацеловать ее вспыхнувшие алым щеки. Но сейчас ей действительно это не нужно. Только сон и только отдых. В обнимку с настоящей подушкой, которой мне оставалось только завидовать.
— Тебе никогда не надоест шутить, — утомленно произнесла она, и мне действительно стало стыдно за то, что из-за меня она все еще на ногах.
— Я просто зашел сказать, что есть одна пещера. Она… — я силился подобрать правильные слова, но все было не то. — В общем, думаю, тебе бы там понравилось.
— Мы там не были?
— Нет.
— И что в ней особенного? — ее глаза сквозь пелену усталости загорелись любопытством. И я залюбовался. Серой дымкой под черными ресницами, нежной, почти прозрачной кожей, с горсткой светлых, почти незаметных веснушек, до которых хотелось дотронуться пальцами, губами…