— Раз двадцать за последний год, из них раз пять за последние две недели, — совершенно не красуясь, «напомнил» Кай.
Хм, это только я с первого раза соглашаюсь на встречи?
— Удивлен, что вы все же соизволили прийти.
— Думаю, не больше, чем я. Так что вы хотели обсудить?
Вот теперь мейн вспомнил и обо мне. Оглядел нас обоих и откинулся на дощатую спинку деревянной скамьи.
— С мисс Страгон, нарушившей наши правила по незнанию, провести разъяснительную беседу. А с вами все гораздо сложней.
Он замолчал, видимо обдумывая, что стоит говорить в моем присутствии. А сказать, видно по лицу, хотелось много. Кажется, Кай слишком долго игнорировал интерес властной верхушки Люмтвера.
— Хотите говорить — говорите, — подстегнул его Кайлар, совершенно не робея перед «драконом». — Если эта встреча будет такой же содержательной, как та, что случилась двадцать лет назад, вряд ли мы еще увидимся.
Так значит они уже что-то обсуждали… Жаль, до разговора я не успела как следует расспросить Кайлара.
— Признаю, двадцать лет назад я совершил ошибку, — спокойно подтвердил мейн и снова скользнул взглядом по мне. — Насколько я понимаю, в пещере вы были вдвоем?
— Да, — мы одновременно кивнули, и я решила говорить прямо. — Я не собиралась нарушать ваши правила, но изучение люмов — моя работа, и я не понимаю, почему вы не допускаете в эту пещеру ученых. Исследования сразу бы значительно продвинулись вперед.
— Исследования меня мало волнуют, мисс Страгон, — «дракон» постучал пальцами по столу и вперился в меня черными, словно уголь, глазами. — То, что нужно, я уже знаю. Так что саму пещеру и все, что вы там увидели, придется забыть, а взятые образцы и заклинание, который вы переписали, уничтожить.
Я вновь взглянула на Эли, ища поддержки. Хотя, вряд ли я чего-то дождусь. Вероятнее всего, это она сообщила мужу о строчках на пранксе, которые я отправляла брату. Кроме меня, видеть письмо могла только она. Тогда, когда пришла рассказать о Каспере. Случайно или не случайно, остается только догадываться. Сейчас Эли смотрела на меня, взглядом убеждая не спорить. И почему она молчит? Сидит рядом с мужем, но безмолвствует. Совсем не похоже на ту неугомонную Эльмину, которую я знаю.
— Нет, — не отводя взгляда, заявила я и почувствовала, как рука Кайлара в поддержку, сжала мою ногу под столом. Хм… жаркая ладонь на бедре будила во мне не только смелость. — У меня есть руководство и определенные задачи, поставленные самим королем, которые я должна выполнить. Ваше предложение слишком радикально, и я предлагаю обсудить его с моим капитаном. Я не имею полномочий самостоятельно принимать подобные решения.
Я немного лукавила, Вайс еще даже не знал о нашей с Кайларом находке, но нужно было потянуть время, чтобы придумать какой-то компромисс, который устроил бы и меня и «дракона».
Мейн на такое предложение только поморщился. И посмотрел на меня другими глазами. Я знала этот взгляд, когда вдруг обнаруживаешь, что собеседник перед тобой не так прост.
— Вильма, — уже мягче заговорил он. — С королем и вашим руководством у нас свои договоренности, но я бы хотел, чтобы о пещере было известно как можно меньшему количеству людей… кхм… демонов. Мистер Абрамс еще не знает…Я ведь прав?
Сейчас он напомнил мне брата: если приказной тон не давал нужного результата, тот подключал свой талант переговорщика. Голос становился глубже, фразы длиннее и красивее. Но уж на разговорном поле меня обыгрывали редко.
Не отвечая на вопрос, постепенно смелея, я сама начала наступление.
— Значит, это вы нанесли заклинание? Именно ваша кровь на камне делает пещеру пригодной для…
— Вильма! — меня оборвала Эли, в то время как мейн спокойно слушал.
Я остановилась. Они меня поняли, можно не произносить это вслух в довольно людном трактире.
— Вы похожи на брата, — оценивающе протянул Рамер спустя минуту напряженного молчания. — А я, увы, не сторонник жестких методов. К тому же вы довольно известная особа. Что же делать?
Третья стадия разговора, самая интересная, наступает тогда, когда собеседник принимает тебя за равного. И начинает говорить честно. По крайней мере, хотелось бы в это верить.
— Я не зря упомянул Бартамиана, знаю его как человека слова. Если вы столь же ответственны, нам будет проще договориться.
Черные глаза смотрели не отрываясь, не пропуская ни малейшей эмоции на моем лице.
— Что вы предлагаете?
— Предлагаю поговорить начистоту. Откровенность за откровенность. Сейчас, в комнате Эльмины, без лишних свидетелей. Только мы вчетвером. Но с одним условием: все, что будет сказано, не выйдет за пределы комнаты. Вы пообещаете это на крови.