Приподняв крышку, я увидела на серебристой подложке витое кольцо из необычного темного металла.
— Я не могу это принять, — я захлопнула крышку и протянула ему коробку.
— Почему? Кому от этого будет плохо? Когда я увидел вас первый раз на общем собрании у Вайса, то почему-то сразу подумал об этом кольце. Не знаю почему, да и разбираться не хочу. Мне просто будет приятно, если оно станет вашим. Насколько мне известно, вы не связаны какими-либо отношениями, не помолвлены, не влюблены… Тогда кому какое дело до ваших украшений?
Я почувствовала, что краснею.
— Никому. Но я не хочу, чтобы пошли сплетни. Мы на работе…
— Да я помню, — помрачнел Каспер. — Можете даже не надевать его. Просто оставьте себе. Оно ваше. Не возьмете, я его выкину. Оно не может принадлежать никому кроме вас.
Я почувствовала себя загнанной в ловушку. Не люблю, когда на меня давят, от одного этого факта хочется бунтовать, но опять же, если я приму это кольцо, Каспер убедиться, что я никак не связана ни с Кайларом, ни с кем бы то ни было еще. И пусть сам он на шпиона и фанатика совсем не похож, но хозяйственник по роду деятельности тесно связан со всей командой и нам совсем не нужно, чтобы он что-то заподозрил.
— Хорошо, — демонстративно подняв руки, сдалась я. — Будет жаль, если вы просто его выбросите. Кольцо ни в чем не виновато, так что пусть просто будет у меня. Но сразу предупрежу, чтобы не было обид — носить я его не стану.
— Как вам будет угодно, — облегченно улыбнулся Каспер. — Оно ваше и вы вольны распоряжаться им как вздумается. И… Вильма… спасибо.
— За что? Я вам подарки не дарила, — усмехнулась я. — Это вам спасибо. Мне нужно идти.
Он не подходил ближе и вообще не двигался, но взглядом буквально ласкал, как будто рукой гладил. Странное ощущение. Не отталкивающее, но какое-то беспокойное.
— До встречи. И не пропадайте, Вильма. Без вас здесь тоскливо.
Выйдя за дверь, я сунула коробку в карман и нахмурилась. Отчего-то мне все это совсем не нравилось. Неясное предчувствие опутало меня, будто паутина и не хотело отпускать.
Кайлар постучал ко мне в двери буквально через несколько минут. Нетерпеливый, однако.
Вошел мрачнее тучи и, не глядя на меня, пересек комнату, остановившись у окна. Помолчал с минуту. Я тоже тишину не нарушала, давая ему возможность заговорить первым. Совершенно не верилось, что он может вот так ревновать — тяжело, нервно и как-то… отчаянно. Или мне только кажется?
— Тебе нравится принимать от него подарки? — наконец, сумрачно поинтересовался он.
Никогда бы не подумала, что этот мужчина может переживать из-за такой ерунды. Он же просто сама уверенность абсолютно всегда.
— Ровно настолько же, насколько и от любого другого. Он совершенно не особенный для меня, если ты об этом.
Только что он стоял у окна, но в два каких-то совершенно безразмерных стремительных шага подступил ко мне вплотную.
— Не особенный, говоришь? И что же он тебе подарил?
Несмотря на новые вопросы, говорил он уже по-другому, низко урча в мою беззащитную шею и сжимая талию горячими руками.
— Хммм… — звучит как-то не очень… — Кольцо.
Урчание переросло в рык и шею легонько прикусили, отчего я совершенно неведомым образом расслабилась, чувствуя легкое головокружение, как от бокала вина.
— Между прочим, кое-кто тоже угрожал мне подарком, — попыталась я переключить его внимание.
В шею горячо выдохнули, русая голова приподнялась, обездвиживая меня взглядом непередаваемо чудесных сине-голубых глаз. Кажется, в моей памяти они были немного светлее и не такие глубокие.
— Подарок будет, снежинка. Свои угрозы я исполняю, притом обычно с удовольствием. Но сейчас меня волнует другое. Хочу спросить, что ты сделаешь с кольцом, но даже не знаю, имею ли на это право, так что начнем по порядку… Определимся, что происходит между нами.
Ой-ей… На этот вопрос ответить было сложно. По крайней мере мне. Понаблюдав некоторое время мое замешательство, Кай принялся помогать… или мешать, даже не знаю. Снова уткнулся в шею, разогревая кожу горячим дыханием и мягкими губами. Сложно в таком состоянии придумать что-то большее, чем «мне все нравиться».
Странно, ведь обычно мой мозг мог дать определение всему, без замешательства распознавая чувства и управляя реакциями. Даже редкие сбои оценивал с холодной расчетливостью… мол, иногда можно и расслабиться, если ненадолго и с пользой для тела и души. Но с некоторых пор даже он был растерян. На кратковременное умопомешательство наши отношения не походили, а в долгие счастливые истории верить я еще не научилась.