Руки мы давно расцепили, но мейн все равно посмотрел на нас удивленно, будто кошка с собакой, которые по природе своей терпеть друг друга не могут, вдруг подружились. Странно, учитывая, что он впервые видит нас вместе. У Эли едва заметно дернулся уголок губ.
— Приятно видеть двух интересных собеседников вместо одного, — отреагировал на наше появление Рамер. — Напомните, сколько раз я приглашал вас для разговора?
Сейчас он обращался непосредственно к Кайлару, кажется, на секунду даже забыв, что поговорить хотел со мной. Появилось время, чтобы выдохнуть и взглянуть на Эли, которая тоже смотрела на меня. Не обращая внимания на мужчин, она наклонилась ко мне через стол и шепнула на ухо:
— Я рада, что ты осталась.
Странно, учитывая, что мне практически не предоставили выбора. Или она откуда-то знает о том, что предложил Барт? Как реагировать на ее доброжелательность, я еще не решила. Она все еще моя подруга или теперь напротив меня сидит просто жена мейна?
— Раз двадцать за последний год, из них раз пять за последние две недели, — совершенно не красуясь, «напомнил» Кай.
Хм, это только я с первого раза соглашаюсь на встречи?
— Удивлен, что вы все же соизволили прийти.
— Думаю, не больше, чем я. Так что вы хотели обсудить?
Вот теперь мейн вспомнил и обо мне. Оглядел нас обоих и откинулся на дощатую спинку деревянной скамьи.
— С мисс Страгон, нарушившей наши правила по незнанию, провести разъяснительную беседу. А с вами все гораздо сложней.
Он замолчал, видимо обдумывая, что стоит говорить в моем присутствии. А сказать, видно по лицу, хотелось много. Кажется, Кай слишком долго игнорировал интерес властной верхушки Люмтвера.
— Хотите говорить — говорите, — подстегнул его Кайлар, совершенно не робея перед «драконом». — Если эта встреча будет такой же содержательной, как та, что случилась двадцать лет назад, вряд ли мы еще увидимся.
Так значит они уже что-то обсуждали… Жаль, до разговора я не успела как следует расспросить Кайлара.
— Признаю, двадцать лет назад я совершил ошибку, — спокойно подтвердил мейн и снова скользнул взглядом по мне. — Насколько я понимаю, в пещере вы были вдвоем?
— Да, — мы одновременно кивнули, и я решила говорить прямо. — Я не собиралась нарушать ваши правила, но изучение люмов — моя работа, и я не понимаю, почему вы не допускаете в эту пещеру ученых. Исследования сразу бы значительно продвинулись вперед.
— Исследования меня мало волнуют, мисс Страгон, — «дракон» постучал пальцами по столу и вперился в меня черными, словно уголь, глазами. — То, что нужно, я уже знаю. Так что саму пещеру и все, что вы там увидели, придется забыть, а взятые образцы и заклинание, который вы переписали, уничтожить.
Я вновь взглянула на Эли, ища поддержки. Хотя, вряд ли я чего-то дождусь. Вероятнее всего, это она сообщила мужу о строчках на пранксе, которые я отправляла брату. Кроме меня, видеть письмо могла только она. Тогда, когда пришла рассказать о Каспере. Случайно или не случайно, остается только догадываться. Сейчас Эли смотрела на меня, взглядом убеждая не спорить. И почему она молчит? Сидит рядом с мужем, но безмолвствует. Совсем не похоже на ту неугомонную Эльмину, которую я знаю.
— Нет, — не отводя взгляда, заявила я и почувствовала, как рука Кайлара в поддержку, сжала мою ногу под столом. Хм… жаркая ладонь на бедре будила во мне не только смелость. — У меня есть руководство и определенные задачи, поставленные самим королем, которые я должна выполнить. Ваше предложение слишком радикально, и я предлагаю обсудить его с моим капитаном. Я не имею полномочий самостоятельно принимать подобные решения.
Я немного лукавила, Вайс еще даже не знал о нашей с Кайларом находке, но нужно было потянуть время, чтобы придумать какой-то компромисс, который устроил бы и меня и «дракона».
Мейн на такое предложение только поморщился. И посмотрел на меня другими глазами. Я знала этот взгляд, когда вдруг обнаруживаешь, что собеседник перед тобой не так прост.
— Вильма, — уже мягче заговорил он. — С королем и вашим руководством у нас свои договоренности, но я бы хотел, чтобы о пещере было известно как можно меньшему количеству людей… кхм… демонов. Мистер Абрамс еще не знает…Я ведь прав?
Сейчас он напомнил мне брата: если приказной тон не давал нужного результата, тот подключал свой талант переговорщика. Голос становился глубже, фразы длиннее и красивее. Но уж на разговорном поле меня обыгрывали редко.
Не отвечая на вопрос, постепенно смелея, я сама начала наступление.
— Значит, это вы нанесли заклинание? Именно ваша кровь на камне делает пещеру пригодной для…
— Вильма! — меня оборвала Эли, в то время как мейн спокойно слушал.
Я остановилась. Они меня поняли, можно не произносить это вслух в довольно людном трактире.
— Вы похожи на брата, — оценивающе протянул Рамер спустя минуту напряженного молчания. — А я, увы, не сторонник жестких методов. К тому же вы довольно известная особа. Что же делать?
Третья стадия разговора, самая интересная, наступает тогда, когда собеседник принимает тебя за равного. И начинает говорить честно. По крайней мере, хотелось бы в это верить.
— Я не зря упомянул Бартамиана, знаю его как человека слова. Если вы столь же ответственны, нам будет проще договориться.
Черные глаза смотрели не отрываясь, не пропуская ни малейшей эмоции на моем лице.
— Что вы предлагаете?
— Предлагаю поговорить начистоту. Откровенность за откровенность. Сейчас, в комнате Эльмины, без лишних свидетелей. Только мы вчетвером. Но с одним условием: все, что будет сказано, не выйдет за пределы комнаты. Вы пообещаете это на крови.
— Вы не сможете писать об этом в книгах, ни с кем-либо обсуждать. Как и мы, — продолжил Рамер уже в комнате. — Магия крови вам знакома, полагаю? Мы вчетвером будем связаны одним обещанием — молчать. Я расскажу о пещере, а вы о том, что интересует меня.
Кайлар наклонился ко мне и шепнул в ухо:
— Ты уверена? Как же твои книги и… научное сообщество, которое все обо всем должно знать?
Взгляд мейна задержался на руке Кайлара, поддерживающей меня за локоть, он понимающе сощурился и улыбнулся.
Я ни в чем не была уверена, кроме того, что хочу уже знать правду. Как можно больше правды. И о пещере, и о люмах, и о Кайларе. Смогу ли я с кем-то этим делиться? Нет, но, пожалуй, об этом я подумаю завтра. Какой бы вариант я не выбрала, научное сообщество в любом случае останется в неведении, а я уже просто не могу блуждать в тумане, натыкаясь на осколки чужих тайн.
— Да. А ты?
Он, нахмурившись, кивнул. Едва ли ему было легче, чем мне. Делиться секретами придется всем без исключения. А у него их точно больше.
Эльмина почти радостно порхала по комнате, расставляя на низеньком столе все необходимое для ритуала крови: высокую длинную свечу, четыре зеленые ленты, короткий тонкий кинжал. А у меня в голове засела неприятная мысль, что я совсем не знаю эту девушку. Это моя Эли? Безумная сваха, говорливая подружка? Или совсем другой человек?
Мы расселись на стулья вокруг стола с четырех разных сторон, и, следуя указаниям мейна, каждый вытянул правую руку ладонью к центру, где горела свеча. Четыре руки образовывали крест, на запястье у каждого повязана зеленая лента — символ молчания.
Мейн взял кинжал и сделал небольшой надрез у каждого на ладони. Тонкая красная струйка потекла к запястью, и Рамер начал произносить текст заклинания. На забытом пранксе. Когда красная капля доползла до ленты, кровь запузырилась и через несколько секунд как будто впиталась в кожу, оставив на поверхности бледный розоватый след. Боли не было, а страх был вытеснен предвкушением важного разговора.
— Что будет, если кто-то решит нарушить молчание? — с любопытством поинтересовался Кай.
Хм, я знала, что нарушение клятвы на крови заканчивается всегда одинаково…