— А где ваши дети? — спросил я.
— О-о, они уже давно не дети. Сын стал дедушкой, а дочь — мать четверых детей.
— Они живут здесь?
— Сын возвратился в Париж, а дочь здесь, в Мюнхене.
— Вы живете вместе?
— Нет, у них своя семья. Я еще могу за собой последить…
— Не беда, — утешил старушку Казбек. — Вы, наверное, каждый день видитесь.
— Почему вы так решили? — озадаченно посмотрела на него княгиня. — Вообще-то они не так уж редко меня проведывают, два-три раза в год…
Теперь были удивлены мы:
— Два-три раза в год?
Она вздохнула:
— По здешним меркам это довольно часто. Свободного времени мало, да и ехать через весь город — это дорого. У дочери, конечно, есть автомобиль, но всегда мучаешься с парковкой… Это какой-то бич: приедешь на машине, а поставить ее негде, целый час ищешь свободное место. Но, похоже, вам не понять наши проблемы…
Прощаясь, она всплакнула:
— Надо же, через неделю будете в Москве. Вы даже не догадываетесь, какое это счастье…
Она уходила медленным шажком, ступая осторожно, словно нащупывая землю, как это делают старые люди. Я повернулся к Эльзе.
— Пойдем… — и запнулся.
Эльза смотрела вслед старушке странным взглядом, во всяком случае, доселе не знакомым мне, — каким-то уж очень серьезным, изучающе-недоверчивым и удивленным одновременно. О чем она думала в эту минуту? Не почудилось ли ей, что через много-много лет и она будет плакать от непроходящей тоски по далекой родине. И если я правильно угадал ее мысли, то сумею развеять ее сомнения. Нельзя войти два раза в одну реку. Времена меняются, и ты, Эльза, не можешь повторить судьбу этой старушки хотя бы потому, что расстояния, к счастью или несчастью, уже не те, что раньше, они легко преодолимы, и ты при желании в считанные часы можешь оказаться на краю земли. Да, времена меняются, и даже вчерашние враги стали нам друзьями, но как-то слишком быстро стали, вдруг, и поэтому в надежность и постоянство этой дружбы лично я пока не очень верю… Может быть, именно это неверие отразилось и в твоем взгляде, вызвавшем беспокойство в моей душе? Почувствовав мое смятение, Эльза ласково дотронулась до моей руки:
— Это я так… Не обращай внимания. Все хорошо.
Когда начался концерт, я со сцены поискал глазами Эльзу. Она сидела, как и тогда, рядом с седым, холеным мужчиной. Ну да, конечно, это ее отец. И глаза его через стекла очков следили именно за моими движениями, это точно, — на протяжении всего концерта я чувствовал этот взгляд, но что выражал он, этого я не понял. Спокойный, даже холодноватый, изучающий взгляд. Да и не все ли равно, что он обо мне думает, главное — мы с Эльзой, наконец, выбрались из плена сомнений и мучительных раздумий. А все остальное не имеет значения.
В антракте, наскоро переодевшись, я вышел в фойе. Эльза представила меня отцу, и я, ожидавший, чего греха таить, более-менее дружеских слов, был поражен подчеркнутой сухостью его скупых фраз.
— Отец говорит, что второй раз видит ваш концерт, и ты есть отличный танцор.
— Спасибо, — ответил я и любезно добавил: — Я старался для вас…
Герр Ункер, выслушав перевод, нахмурился, будто ему сказали какую-то дерзость.
— Эльза большая любительница народной хореографии, — сказал он, давая понять, что он не принимает от меня никаких других причин интереса Эльзы к нашему ансамблю. — Эльзе было очень полезно побывать на Кавказе. Она на месте ознакомилась с археологическими находками и теперь может со знанием дела заняться наукой. Перспективы у нее хорошие, — герр Ункер деланно засмеялся, — если, конечно, ничто не помешает ей стать великим ученым. К сожалению, женщина не пользуется уважением в научном мире.
Его слова звучали вроде однозначно, но я уловил подтекст в с виду невинной фразе: смотри, парень, не помешай… Я принял вызов, и мой ответ, конечно, прозвучал слишком жестко:
— Эльза обязательно станет ученым. Я об этом позабочусь.
Она старательно перевела мои слова, но последнюю фразу все же решила опустить.
— Не надо, — осуждающе сказала она.
— Твой отец не слишком любезен, — занервничал я.
— Он всегда сдержан в чувствах.
— Возможно.
Герр Ункер, конечно, ничего не понял, но, видно, догадался по тону, что происходит не очень приятный обмен репликами. Он тронул за плечо дочь и что-то сказал ей. Эльза просияла.
— Отец приглашает тебя завтра в гости. Это редкий случай, когда немец приглашает в дом человека, с которым только что познакомился… — И она обняла отца.