В общем я опротестовал ее решение переехать ко мне. Но она меня слушать не захотела. В итоге я спросил зачем ей вообще это надо и получил лаконичный ответ, что она не оставит свою еду без присмотра. Я долго спорил с ней. В конечном счете она зашла с аргументов, которые мне было нечем особо бить. Не знаю когда, но она успела выяснить где я работаю. Толи ксиву увидела, а может грамоту на стенке от директора… Единственное серьезное мое поощрение за 7 лет службы. Как аргументы она привела то, что в ближайшее время мы все равно будем держаться вместе, нравится мне это или нет, но ей нужно питаться и сама она не уйдет, а у меня все равно духу не хватит ее сдать куда-нибудь, и ведь права, зараза. Вторым аргументом было мое место работы и то, что она теперь вампир, то есть если кто и сможет ее легализовать и прикрыть то это я. Возразил, правда, ей, что она не сильно понимает структуру, но и она права, сказав, что многое сейчас изменится. И вообще еда ныть не должна.
Пришлось ехать к ней на квартиру и помогать со сборами. Выдал ей свои старые джинсы, которые мне были уже маловаты, но рука не поднималась выкинуть и еще одну футболку, предыдущую немного залило кровью. На все про все у нас ушло часа четыре. Жила она относительно недалеко, около метро Преображенская площадь.
Она немного рассказала о себе. В детдоме была с 8 лет, родители погибли. Других родственников не нашлось. Жизнь в детдоме, мягко говоря, суровая, но она приспособилась. В 13 лет её захотела удочерить супружеская пара. Как потом выяснилось они были педофилами. Вначале все было неплохо, ей выделили, даже, комнату с милыми обоями, устроили в школу, немного баловали. Но спустя несколько месяцев все резко переменилось. В один из вечеров приемный отец начал приставать к ней. Она же попыталась убежать, но около двери ее поймала приемная мать, а чуть позже настиг и ее супруг. Тогда ее отволокли в комнату и они стали ее раздевать, не смотря на мольбы, крики и сопротивление Виктории. В конечном счете, что может сделать 13 летний ребенок двум взрослым людям? Но оказалось что может. Приемный отец видимо обожал оральный секс и попытался всунуть свою колбаску девочке в рот. Но Виктория не сдалась, схватила у изголовья кровати, с тумбочки, какой-то предмет и сумев его слегка оттолкнуть вмазала в пах. Как потом оказалось это была индийская статуэтка из металла, весящая почти килограмм. Изображала индийскую девушку сидящую в позе лотоса, одетая в причудливую одежду. Как итог у статуэтки были относительно острые грани. На Вику брызнула кровь. Приемная мать отшатнулась и истошно завопила. А насильник оказался в состоянии шока, издавал какое-то мычание и сипение, с дрожащими руками он смотрел на свои причиндалы, откуда хлестала кровища, после чего скуля завалился на кровать, где ее и пытался изнасиловать. Вика же не теряя времени, вбежала в свою комнату, схватила первую попавшуюся одежду, быстро надевая ее по пути, быстро выбежала из квартиры. Потом была полиция, возврат в детский дом. Вначале даже хотели ее во всем обвинить, но правду удалось восстановить, попался принципиальный следователь. Но в конечном счете дело просто замяли и реальный срок эта парочка так и не получила.
Виктория все это рассказывала буднично и обыденно, словно это норма жизни, что это сплошь и рядом. А меня эта история все же пробрала. Она показалась мне умной, уравновешенной, взвешенно принимающей решения, повидавшей всякое. Виктория просто до безобразия легко принимала меняющуюся прямо у нее на глазах действительность. Я этого не мог понять ибо сам до конца так еще и не отринул прошлого себя, чтоб начать мыслить и действовать иначе. Я это понял и осознал, что временами я веду себя адекватно ситуации, а временами, словно ничего и не происходило и продолжалась та старая жизнь. С этим тоже нужно что-то сделать. Ведь я давно не был сопливым мальчиком, что верит в розовых единорогов. Юридическое образование по уголовным дисциплинам, недолгая работа в прокуратуре, а затем здесь. Знал уже как устроен мир, как в нем делаются дела и не питал никаких иллюзий. В отличии от нее, мне на пути встречались порядочные люди, но их были единицы.
Это был лишь один из эпизодов её жизни. Я другими глазами посмотрел на вампирку. Она все больше вызывала симпатию, если вначале было лишь плотское влечение, она красива и в моем вкусе, то после ее рассказа о себе это переросло в личную симпатию. Мы в чем то были похожи. Неплохо ее потрепало. Она давно разочаровалась в людях и жила в мире, где оказалась совершенно одна, без возможности на кого либо опереться. Даже удивительно, что она не захотела просто убивать людей пачками, считая их всех мразями, мстя за свою жизнь.