Обнародование правды пугало этого человека больше, чем тюремная камера.
— Риск. — Я сделала шаг вперед. — Ты сделал это…ты одолел его.
Риск всхлипнул, повернулся ко мне лицом и обнял. Эти объятия были полны облегчения. Мы простояли так довольно долго, потом я сделала шаг назад, чтобы посмотреть на него и моё сердце болезненно сжалось. Глядя в любимые глаза… не узнавала их.
— Ты принимал еще, не так ли? — спросил я. — Больше наркотиков?
Он потряс головой.
— Не лги мне. — предупредила я. — Я вижу по глазам.
Его челюсть сжалась, а глаза стали дикими.
— Принял ещё пару доз кокаина… и всё.
Даже половины дозы этого яда было более чем достаточно.
— Где Крис? — спросила я. — Он твой менеджер! Он должен тебя остановить.
— Этот мудак уволен, Фрэнки.
Я повернулась и посмотрела на Мэя широко раскрытыми глазами.
— Что?
— Тоб рассказал нам, как он схватил тебя и впечатал в гребаную стену, и о вещах, которые говорил, — сказал Хейс, с нотками напряжения. — Он свалил.
Я вновь посмотрела на Риска.
— Вы уволили его?
— Он говорил с тобой свысока и поднимал на тебя свои грязные руки, — практически прорычал Риск. — Конечно, уволили. Придурку повезло, что я его не убил.
Я не могла сказать, что испытывала к этому человеку симпатию. Что-то в нем меня настораживало с того момента, как увидела его.
— Вам, ребята, нужен менеджер. Кто-то должен со всем этим разобраться. А тебе нужно вернуться на реабилитацию, Риск, — напутствовала я. — Ты отвык принимать наркотики, это может убить тебя.
— Прошу. Я в порядке. — Он прижался своим телом к моему. — Не отсылай меня снова. Мы можем исправить то, что случилось сегодня на концерте. Хорошо? Мы все можем исправить, Фрэнки. Найдем нового менеджера и мы с тобой снова будем вместе.
Отрицание. Он всё отрицал.
— Риск, тебе нужно вернуться в реабилитационный центр. — Я нежно обхватила его лицо руками. — Тебе снова нужно стать чистым.
— Я справлюсь с этим, — поклялся он. — Это всего лишь пара доз.
Не верилось, что он пытается уговорить меня смириться с тем, что снова принимает.
— Ты хочешь, чтобы я был в твоей жизни?
— Ты — моя жизнь.
Я подняла подбородок.
— Значит, вернись в реабилитационный центр и пройди курс лечения.
Глаза Риска потемнели.
— Или что?
— Или сегодня мы видимся в последний раз.
Губы Риска разошлись. Он выглядел так, будто я только что сказала, что наступил конец света.
— Почему ты продолжаешь так поступать со мной? — поинтересовался он. Обида в его голосе легла тяжёлым грузом на мои плечи. — Почему продолжаешь делать то что не должна была делать никогда?
— Что я делаю? Что я натворила?
— Ты прогоняешь меня.
Я застыла.
— Ты не должна была отпускать меня! — Он задрожал. — Никогда!
Я онемела. Его руки упали по бокам. Тобиас, Джейкоб, Мэй, Хейс и Эйнджел стояли в нескольких метрах от нас, наблюдая и прислушиваясь к каждому нашему слову.
— Мэй и Хейс стали моими друзьями, потому что их мамы сказали им играть со мной. Знаю, они любят меня, но не сами выбрали меня в качестве друга. Я не был выбором Оуэна и Фриды, как и любой другой семьи, которая встречалась со мной, чтобы усыновить. Я не был ничьим выбором… до тебя.
У меня вырвался всхлип.
— Ты хотела меня ради меня. — В его глазах стояли слезы. — Прежде чем стать Риском Келлером, я был твоей рок-звездой. Ты показала мне, каково это — быть абсолютно любимым и иметь семью. Ты была для меня всем, Фрэнки…но ты отослала меня, как все остальные. Ты отвергла меня.
Я осознала со всей остротой момента, что если он сейчас повернется и уйдет, то у нас никогда больше не будет шанса стать друг для друга хоть кем-то, даже просто друзьями. Прежде чем он успел пошевелиться, с силой рванула вперёд и обхватила его за плечи. Сжала так крепко, что у него перехватило дыхание.
— Ты бы возненавидел меня в конце концов, — моё горло болело от непролитых слез. — Ты бы всё отдал ради меня, я знала, что отдал бы. И не смогла бы жить с осознанием того, что погасила твой свет, Риск. Я разбила собственное сердце, когда покончила с нами.
Я крепко прижималась к нему, его руки коснулись моей спины и сильно сжали футболку.
— Ты не верила в нас, Фрэнки, — сказал он. — Не так, как я.
Я посмотрела на него.
— Я верила в нас больше всего на свете, но можешь ли ты, глядя мне в глаза, сказать, что жил бы так, как живешь, зная, что я здесь, в Саутволде? Ты бы согласился видеть меня несколько раз в год или отдал бы всё, чтобы быть со мной?