— Ты собираешься вернуться в реабилитационный центр? — уточнила она. — Если нет, прошу, уходи немедленно.
После причиненной ей боли, моя малышка всё еще хотела видеть меня трезвым и здоровым… Я действительно, бл*дь, не заслуживал эту женщину. Ее сердце было слишком большим и чистым, чтобы тратить его впустую на кого-то вроде меня.
— Да, — ответил я. — Поеду туда, как только приземлюсь в Лос-Анджелесе.
— Когда это будет?
— Я уезжаю примерно через четыре часа. Отсюда прямиком в аэропорт «Хитроу».
Руки Фрэнки напряглись и она задрожала.
— Может стоит вернуться внутрь, — предложил я ей. — Там теплее.
— Мне не холодно, — стараясь сдержать дрожь сказала Фрэнки. — Я просто дрожу.
Я не мог найти нужных слов сейчас.
— С тобой всё будет хорошо, — твердо сказала она мне. — Ты снова станешь трезвым.
— Думаешь?
— Я знаю.
Я улыбнулся, а она задрожала.
— Мне жаль, Фрэнки. Я сожалею обо всей боли, через которую заставил тебя пройти.
Девушка обхватила себя руками за талию.
— Знаю, что это так, — сказала она. — А мне жаль, что я не была более откровенна с тобой. Всего этого безумия не случилось бы, если бы я просто сказала правду сразу. Я тоже причинила тебе боль. Хотелось бы, чтобы всё сложилось по-другому.
Я шаркнул ногой.
— Взгляд в прошлое — великая вещь, да?
Фрэнки слабо хихикнула.
— Расскажи мне об этом.
Мои глаза переместились с ее лица на медицинское удостоверение, потом я увидел у нее два кольца на цепочке.
— Это…?
Она посмотрела вниз и с нежностью прикоснулась к ним.
— Обручальные кольца моих родителей, — Фрэнки посмотрела на меня и грустно улыбнулась. — Майкл отдал их мне после похорон. Мы похоронили маму с папой, и Майкл счел правильным, чтобы я сохранила их кольца.
— Я рад, что они у тебя. Теперь родители, как будто рядом с тобой.
— Я тоже рада, Риск.
— Ненавижу, что делаю это, — сказал я. — Боже, Фрэнки, я ненавижу это. Не хочу прощаться с тобой.
— Можно попрощаться, но не навсегда, понимаешь? — сказала она. — Никто не знает, что будет в будущем. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что как бы я ни мудрила и ни боялась чего-то, все равно не смогу контролировать события будущего.
То что она это сказала — дало мне надежду, о которой я даже не имел права просить.
— Я прочел их все, — сказал я. — Прочел каждое сообщение, которое ты отправила мне, наверное, дюжину раз за последние восемь дней.
— Правда?
— Да.
— Теперь ты веришь, что я никогда не вычеркивала тебя?
— Да, детка, верю. Ты любишь меня.
— Я очень сильно тебя люблю.
— Вот почему я еду в Лос-Анджелес. Мне нужно очиститься и быть трезвым для себя… но также я хочу сделать это и для тебя. Ты — моя сияющая звезда, понимаешь?
Слезы полились из глаз Фрэнки.
— Скажи, что сделаешь кое-что для меня?
Фрэнки шмыгнула носом и неуверенно кивнула.
— Когда ты захочешь поговорить со мной, как раньше, не отправляй смс на мой старый телефон, пиши на актуальный номер. Я не отвечу тебе, не увижу сообщений, пока не выйду из реабилитационного центра. Но знание того, что смогу узнать, как у тебя дела, придаст мне сил, пока я там.
— Хорошо, — кивнула она. — Я буду часто тебе писать.
— Спасибо, любимая.
Вишенка вытерла щеки.
— Надоело плакать, — грустно улыбнулась она. — Наплакалась на десять жизней вперед.
— Слезы помогают. — Я протянул руку и большим пальцем смахнул еще одну слезинку. — Иногда они дают нам возможность избавиться от боли внутри.
Фрэнки кивнула.
— Мне бы не хотелось покидать тебя… не сейчас, сразу после смерти твоей мамы.
Фрэнки сглотнула.
— Сейчас у меня есть Майкл, Джо, Энда и даже Анна. Не думаю, что когда-нибудь боль уйдет насовсем. Как не ушла она после смерти папы. Полагаю, со временем я просто научусь с ней жить.
Дверь на кухню открылась и Анна высунула голову.
— Прости, Фрэнк, — сказала она. — Мне нужна помощь. У Джо готово три заказа, а я только что приняла заказы у посетителей еще в двух кабинках.
— Сейчас приду.
Анна кивнула и снова исчезла, оставив дверь слегка приоткрытой.
— Лучше вернуться, — выдохнула Фрэнки. — Долг зовет.