Сердце замерло от её заявлений и это не было связано с волнением. Я видела, как Джо и Эдна смотрели на меня. Дети расплатились за еду и вышли из закусочной под смех и возбуждённые визги, не отрываясь от экранов своих телефонов. Когда двери закрылись тишина затопила пространство. Я посмотрела на кабинку, которую освободили дети, и сердце начало сжиматься.
— Фрэнки. — Энда осторожно приблизилась ко мне. — Дорогая, ты в порядке?
— Нет, — честно ответила я. — Нет…
Не в порядке. Ничего не было в порядке. Джо и Энда знали это. Прошло девять лет с тех пор, как я видела его лично, а не на обложке журнала или мимоходом в вечерних новостях. Уже минуло целых девять лет, а я все ещё не готова была встретиться с ним лицом к лицу. Неважно, чего хотела я, потому что одно знала точно, не зависимо от моего желания — я ничего не могу изменить.
Риск возвращался домой.
Глава 2
Риск
Четырнадцать лет назад…
— Риск! Убирайся отсюда, мелкий ублюдок!
Я выждал, пока мой отчим — Оуэн Дэй, перестанет стучать в дверь моей спальни и открыл её. Толстая волосатая рука Оуэна просунулась в щель двери и вцепилась в мои волосы. Я вскрикнул от неожиданности и руки метнулись к волосам, что бы разорвать хватку, но отчим был сильным человеком. Высокий, крепко сложенный и всегда злой. Я был тощим по сравнению с Оуэном и попытки освободится не увенчались успехом.
— Я ничего не сделал!
Эту фразу я произносил почти каждый раз, когда слышал своё имя.
— Парень, тебя предупреждали, чтобы ты не перечил моей жене.
— Я этого не делал! — Паника начала подниматься во мне. — Она сказала мне взять сумку и идти в школу, я сказал, хорошо!
— Ты сказал это с раздражением, молокосос. Я слышал тебя. Думаешь, раз тебе вчера исполнилось тринадцать, ты можешь капризничать?
— Нет! Не было такого. Я не это имел в виду. Мне очень жаль.
Он повернул запястье и я закричал. Жгло адски, когда пряди волос начали вырываться с корнем из кожи головы. Я дважды успел стукнуть Оуэна по запястью, пока он с силой не оттолкнул меня назад. Споткнувшись, я упал на задницу. Застонал от боли и попытался помассировать голову, что бы уменьшить жжение.
Ноги Оуэна приблизились ко мне, его массивный, толстый кулак с размаху ударил меня в челюсть, когда я посмотрел вверх и меня опрокинуло на спину. На секунду я услышал звон в ушах и чёрные точки исказили моё зрение. Яростная пульсация распространилась по моей челюсти, как лесной пожар. Я поднял руки к лицу и заставил себя не плакать. Для меня было важно никогда не плакать в присутствии Оуэна или Фриды, его жены, чтобы они не догадались, как мне плохо.
— Тащи свою жалкую задницу в школу.
Я проглотил слюну с металлическим привкусом крови.
— Да, сэр.
Дверь спальни захлопнулась, прошло две секунды прежде чем полились слёзы. Со злостью я вытер лицо рукавом своего школьного джемпера. Терпеть не мог плакать. Ненавидел, что Оуэн и Фрида могут причинить мне столько боли, чтобы я расплакался. Поднялся на ноги, схватил свою школьную сумку и перекинул её через плечо. Выйдя из спальни, прошёл в ванную, чтоб прополоскать рот водой. Ощущение было будто проглотил литр крови, но вытекла только струйка, когда сплюнул в раковину.
Сунул палец в рот и провёл по внутренней стороне ноющей щеки. Когда кончик пальца задел крошечный, оторванный кусочек плоти, я не смог сдержать стон. Во время удара зуб слегка порезал мне щёку. Жгло, но не так сильно, как болела челюсть. Убрав палец, включил кран и прополоскал рот водой.
Я вытер руки о полотенце и аккуратно положил его на место. Убедился, что вся кровь смылась из раковины, прежде чем выключить кран. Если бы оставил беспорядок, Дэйзы надрали бы мне задницу. Эти двое были настолько полны гнева и страданий, что я старался делать всё возможное, чтобы не стать мишенью. Но бывали дни, как сегодня, когда я не мог избежать их гнева. Я не просил их об усыновлении. Они усыновляли детей, ради денег. Просто я не понимал, почему они вообще беспокоятся, ведь было очевидно: они всех ненавидели. И ненавидели меня. Всегда. С тех пор, как пришёл в дом Дэйзов, я знал, что никогда не стану частью их семьи. Мне пришлось называть Оуэна и Фриду по именам, а не мама и папа. Когда мне было пять, я в первый раз, попробовал назвать их родителями, меня так избили, что я едва мог ходить от боли.