— Я живу на Далвич-роуд, — сказала она, нарушая тишину. — А где ты живешь?
Знаю, что она жила на Далвич-роуд, её остановка была за три до Камберленд-роуд.
— Э-э, на Тринити-стрит.
Тогда Фрэнки кивнула, повернулась и пошла по улице в сторону от Камберленд-роуд в направлении, своего дома на Далвич-роуд. Я торопливо догнал её. Когда поравнялся с ней, пришлось замедлиться, потому что её шаги были вдвое меньше моих. Посмотрев на неё, увидел, что она надела ожерелье с кулоном, которого раньше никогда не видел.
— Я никогда не видел такого ожерелья.
Фултон подняла руку к подвеске и провела по ней большим пальцем, прежде чем опустить руку обратно.
— Это медицинское удостоверение личности, — объяснила Фрэнки. — У меня тяжёлая астма, поэтому я должна носить его всегда.
Точно. Да. Я знал, что у неё астма. В начале каждого учебного года, сколько себя помню, нам напоминали о её болезни, а также о ребёнке, у которого была аллергия на арахис. Мы знали, что нужно делать, если у кого-то из них случится приступ. Немедленно звать на помощь.
— Итак, — сказал я, засовывая руки в карманы. — Почему ты хотела, чтобы я проводил тебя домой?
— Чтобы я могла поговорить с тобой.
— Ладно.
О чём, чёрт возьми, говорить со мной? Моя голова готова была взорваться от происходящего. Фрэнки была невозмутима, как огурец, в то время как я был нервным, как белка.
— Мне нужно выговориться, — начала Фрэнки. — И ты будешь слушать, договорились?
Мне хотелось обделаться, именно это и собирался сделать.
— Окей.
— Ну и правильно, — сказала она. — Итак, я знаю, что ты лжёшь о том, как у тебя появился этот синяк на лице.
Это было последнее, что я ожидал от не услышать.
— Что ты имеешь в виду? — Глядя на неё, спросил я и почувствовал напряжение во всем теле. — Я не лгу.
— Да, ты врешь…
Я остановился и Фрэнки повернулась ко мне лицом. Она посмотрела на меня своими серьёзными зелёными глазами, потом чуть сузила их, как будто бросая мне вызов. Я съёжился, глядя вниз на ноги.
— Я не лгу, Фрэнки.
— Всё в порядке, — успокоила она. — Тебе не нужно бояться.
Казалось, будто я вдруг оказался в крошечной, тёмной комнате.
— Я… Слушай, я не думаю, что смогу проводить тебя домой. — Выпалил, делая шаг назад. — Я забыл, что мне нужно кое-что…
— Риск, я собираюсь рассказать мистеру Джонсу, что, по моему мнению, с тобой происходит.
Я почувствовал, как у меня отвалилась челюсть от удивления и гнева. Она хотела привлечь к разговору школьного психолога.
— О чём, чёрт возьми, ты говоришь? — Сказал я ошеломлённый. — Со мной ничего не происходит.
— Происходит, — надавила она. — Ты приходишь в школу с большим количеством синяков и травм, чем у кого-либо из моих знакомых. Сначала я решила, что ты неуклюжий, но никто не бывает таким неуклюжим. Не обижай меня. Я не дура, нет такой сковородки, которая оставила бы на твоём лице такие синяки и отёки.
Я перевёл взгляд и уставился на девчонку, которую знал с момента поступления в школу, но никогда не знал по-настоящему. Поверить не мог, что она смогла увидеть это сквозь завесу лжи, в которой не сомневались даже мои лучшие друзья. Вдруг накатила паника. Она ведь сказала, что собирается рассказать мистеру Джонсу. Он был, наверное, самым милым человеком на Земле, ученики обращались к нему, когда им нужна была помощь.
— Фрэнки, — я вытер лоб, — послушай…
— Не ври мне и я ничего не скажу.
Поверить не мог, что она так со мной разговаривала, ведь мы никогда раньше не общались. Понимала ли она, что входит в моё личное пространство?
— Ты прям жаждешь этого, да? — Я нахмурился. — Тебе не терпится просто пойти и рассказать это дерьмо людям.
— Какое дерьмо?
— Рассказать, что надо мной издеваются!
— Я этого не говорила. — Она приподняла бровь. — Я сказала, что собираюсь рассказать мистеру Джонсу, что, по моему мнению, с тобой происходит. Ты произнёс слово «издевательство», не я.
Она сбивала с толку.
— Стоп. Остановись. — Я нахмурился. — Мы оба знаем что ты имела ввиду.
— Хорошо, ответь мне. Над тобой издеваются?
У меня защемило сердце от того, насколько прямолинейным был её вопрос.
— Я… Я… Ничего такого! — лгу я. — Это жутко с твоей стороны, думать, что ты знаешь меня, когда ты, блин, не знаешь. Я думал, ты крутая, но ты сумасшедшая девчонка, которая…
— Ты меня не обижаешь. — Она прервала меня, сложив руки на плоской груди. — Ты нападаешь, потому что напуган и расстроен, я понимаю это.