— Нормальный у меня глаз — неторопливо проговорила старушка — Обычный. А в своих бедах себя вини. Ты же всегда хотел сидеть выше других? Вот и результат. Мало того — ты и нас, похоже, с собой на тот свет утащишь. Знаю я этих тварей, они свидетелей не оставляют.
— Теть Паша, плохо дело — Нифонтов внимательно следил за волками, которые преувеличенно-неторопливо окружали небольшую компанию, стоящую среди идолов — Двоих я, если очень повезет, уработаю, но не больше.
— И пули у нас не заговоренные — добавила Мезенцева — Чего не взяла, дура? Ведь думала же.
— Сама же сказала — дура — тетя Паша пихнула ногой старика, который мешком осел на землю и жалобно всхлипывал — Что, владыка земель, рек и леса, обгадился уже от страха? Говори, чего им от тебя надо?
— Амулет — ответил ей вместо Фомича один из волков. Вернее — молодой человек, который невесть когда успел сменить серую шесть на вполне пристойный костюм, а звериный оскал — на весьма приветливую улыбку — Нам нужен амулет, который он присвоил себе давным-давно.
— Не присвоил — неожиданно подал голос старик — Он — мой. По праву! Был ничей, я его нашел!
— Еще раз предлагаю — отдай его нам добром — повторил оборотень — И никто этой ночью в твоем лесу не умрет.
— Что-то такое Барченко тогда и предполагал, только проверить его гипотезу мы не успели. Сначала Кольский, потом Тибет, а после и вовсе не до того стало — сузила глаза тетя Паша и рывком подняла слабо сопротивляющегося Фомича на ноги — Верно он говорил — не бывает такого, чтобы обычный лесовик ни с того, ни с сего такую силу обрел, которая позволит ему исконное призвание отбросить без малейшего для себя вреда, а после еще и к власти над людьми начать тянуться.
Она распахнула подранный старомодный пиджак, рванула косоворотку и луч фонарика блеснул на красных камнях, вделанных в серебряный кругляш, висящий на шее старика. Очень тонкой работы кругляш, со странными и непонятными символами, вырезанными на его краях.
— Амулет берегини — выдохнул волк — Отдай нам его, мать. Отдай, и мы уйдем. Порука — мое слово. Ты знаешь наше племя, мы всегда делаем то, что обещаем.
— Мое! — проныл Фомич — Не смей! Прокляну!
— Срать я на тебя хотела — отмахнулась от него тетя Паша — Меня после Кольского ничем не напугаешь, особенно проклятьем. Ты тамошним обитателям в подметки не годишься, лихоманка лесная.
— Отдай — пролаял еще один из волков — Или умрете.
— Все против вас, мать — поддержал его вожак, подходя все ближе и ближе — Даже будь вас вдвое больше, мы все равно взяли бы верх. Вы остановились не там, где следует. С вами только оружие. С нами — старые боги. Мы — их дети, и они это знают.
Волк не врал и не пугал. Николай увидел, как деревянные столбы, на которых не слишком умело были вырезаны гротескные лица, начали оживать. Нет-нет, они не двигались, не выкорчевывались из земли, ничего подобного. Но вот их глаза уже не казались мертвыми, они наливались недобрым багровым светом, и смотрелось это довольно-таки жутко.
— Они не выпустят вас с этой поляны — все еще миролюбиво пояснил оборотень — А после в дело вступим мы. Зачем эти жертвы? Да и моей стае проблемы с вашим шефом ни к чему. Наш вожак не боится господина Ровнина, но он его уважает.
— Сдается мне, что ваш вожак уже не самый главный — подбросила на ладони амулет тетя Паша — Но один оборотень не сможет назвать своим предмет, которым некогда владела берегиня. Он просто никого из вас не примет, сразу же учуяв, что в ваших венах течет звериная кровь. Для кого ты его добываешь, воин? Кому понадобилась сила тех, кто давно ушел из этого мира?
— Я это делаю для своего рода, мать. И в его славу — с достоинством ответил оборотень, сделал еще пару шагов и протянул руку — Отдай мне амулет, и ступай домой. Ночь холодна, а ты уже немолода. Надо себя беречь.
— И то правда — поежилась старушка — Зябкая нынче ночь. Ладно, держи.
Амулет, звякнув цепочкой, лег в ладонь оборотня, тот белозубо улыбнулся, задрал голову вверх и издал протяжный вой, в котором слышалось ничем не скрываемое торжество.
Глаза идолов на миг вспыхнули нестерпимо-ярким белым пламенем, а следом за тем погасли. Он опять превратилось в обычные деревянные столбы, изукрашенные незамысловатой резьбой.
— Ты обещал, оборотень — холодно произнесла тетя Паша — Уходи, тебя тут больше ничего не держит.
— Мы не люди — юноша убрал амулет в карман и склонил перед старушкой голову — Мы знаем, что такое держать слово. И мы знаем, что такое уважение к врагу, особенно такому достойному как ты, вечная мать.
Короткий серебряный росчерк — и вот стая из пяти волков следует за лидером, уносящим прочь с поляны свою добычу.