— Не выгоняй, хозяин, дай ночь пересидеть, а то мою избёнку в реку смыло.
Он поднял голову и налитыми от слёз глазами поглядел на бледное лицо в тёмном платке, с трудом признавая в пришедшей вдову золотаря Неонилу, что жила на Мокруше, вблизи болотной протоки. Была она бабой бойкой, нахрапистой, из тех, что лучше за версту обойти, чем парой слов перемолвиться. Срамно сказать, но пару раз он видел, как простоволосая Неонила наподобие мужика к бражке прикладывалась. Ещё подумал: не дай бог с такой окаянной женой повенчаться.
С трудом ворочая языком, он спросил, только для того, чтобы не молчать:
— Как смыло избу? Почему?
Она пожала плечами:
— Знать, Бога прогневили. Вода нынче поднялась, подтопила берег, вот наш домишко и ополз в яму. Сама не пойму, каким чудом мы с Любушкой успели спастись. Видать, пригодимся ещё кому-то на этом свете.
Словно поняв, о чём говорят, девчонка в свивальниках выгнулась дугой и заорала благим матом. И, о чудо, в ответ на её ор тихонько блямкнул жалобный писк Егорушки.
Неонила встрепенулась:
— Никак у тебя там дитё?
— Сынок умирает, — едва ворочая губами, произнёс Маркел и без всякой надежды сказал: — Мамка померла, а без неё младенец не жилец. Счастье, что окрестить успели. К утру придётся новый гроб колотить. Из дубовых досок сделаю.
— Окстись, живого хоронить! — возмутилась Неонила. — А ну-ка дай мне ребетёнка! — Её голос внезапно окреп.
Ткнув Маркелу в охапку свою вопящую девку, она подошла к люльке и вытащила Егора:
— Иди ко мне, желанный, дай я тебя приголублю.
Маркел закрыл глаза, а когда открыл, то Егор лежал у Неонилиной груди и сладко причмокивал.
В благодарность Неониле, что помогла сына выпестовать, Маркел поставил ей новую избёнку. Хоть и невелика — чуть побольше баньки, а всё же свой угол. За добро надобно добром платить, а оно в свой черёд порождает новое добро, и идёт тогда человеческая жизнь по-людски, без смертных грехов.
Не зря блаженная Ксения взяла его копеечку, ой не зря. А ведь спервоначалу орал, кулаком грозил, корил небо за жену и опомнился, лишь когда Егорка на ножки встал и, держась за отцовский палец, протопал на крыльцо. До сих пор приходится в церкви каяться за своё неверие да злые словеса. Простит ли Господь?
Маркел посмотрел на белую головёнку сына, торчавшую из кадушки, изготовленной для погребов графа Строганова, и нарочито строго прикрикнул:
— Эй, Егорка, смотри, не балуй, сия кадушка под солёные грибы заказана, а не для мальцов!
— А вот и для мальцов! А вот и для мальцов! — тугим, валяным мячиком запрыгал Егорка.
Маркел обтёр руки о тряпицу и подошёл к жонке солдата из Пушкарской слободы, что приценивалась к кадушке под кипяток. Харитина была бабёнкой разбитной, прилипчивой, поэтому Маркел держался с ней настроже. Не ровён час, брякнет кто её мужу, что бондарь на чужих жён заглядывается — не отмоешься от греха. На всякий случай он придвинулся ближе к своему мальчонке и живым щитом взял того на руки.
Харитина понятливо усмехнулась:
— Не бойся, не съем. У тебя костей много, а я мягоньких люблю. Сколько за эту бадейку запросишь? — она указала на кадушку в самом дальнем углу. Надо сказать, глаз на товар у неё был намётан. Сразу самую лучшую вещь углядела.
— Рубль с полтиной возьму, бо из первоклассного дуба сработана. До следующего царствия достоит, — похвалил товар Маркел. — У меня подобную голландский шкипер купил с торгового судна. Головой качал да языком цокал.
— Скинешь цену на пятак — возьму.
Харитина подбоченилась, как бы невзначай приподнимая подол юбки, чтобы показать новые берёзовые лапотки, ладно выплетенные по размеру. Знала, что хороша в зелёном сарафане (крапивой крашен) да со связкой стеклянных бус на груди.
«Хоть в пляс пускайся», — сердито подумал Маркел и, чтобы грешные мысли не лезли в голову, согласно кивнул:
— Забирай бадейку. Поступлюсь пятаком, но ежели увидишь у себя в слободе блаженную Ксению, то кланяйся ей от меня.
— А чего ж не увидеть? Увижу. Она частенько мимо моей избы ходит. Правда, в последнее время сама не своя. Плачет и плачет.
— Плачет? — Широко шагнув, он оказался напротив Харитины. — Может, обидел кто? Разузнай да мне скажи! Уж я разберусь с обидчиком!