Яростный звук, который я могла услышать только в документалках про дикую природу, разнёсся по квартире.
Тени, шурша, разлетелись в стороны.
Крок неторопливо переминался с лапы на лапу. Он вырос, стал вдвое больше, чем был. Его когти царапали пол, в пасти виднелись белые клыки. И я заметила тёмно-зелёный шрам - свою штопку.
- Крок? - позвала я. Потому что я не знала, что ещё делать. Потому что я верила, что звук его имени может помочь.
Он рыкнул и повернул голову.
Он мне подмигнул. Точно.
Котик с громким мявом спрыгнул на пол. Теперь их было двое против теней. Я забилась в угол, прижимая к груди подушку, будто она могла как-то меня защитить.
Нет, не могла. А у Крока и Котика это хорошо получалось.
Тени, поднявшиеся на стену, скользнули вниз. Тени, что были на полу, отступали. Котик медленно шёл на них, размахивая хвостом. Крок шипел, его когти стучали по полу. Они наступали, а тени тянулись к стене.
Я подалась вперёд. Крок клацнул зубами, и несколько чёрных лент, скользнувших ко мне, метнулись назад. Котик зашипел, и они замешкались, закружились. Этот танец теней на полу был даже красивым. Особенно зная, что они бежали, они боялись моего кота и моей ожившей мягкой игрушки.
Я бы рассмеялась, если бы могла.
Теням до стены осталось совсем немного. И они бы убрались из моей квартиры, оставили нас троих дожидаться рассвета, а утром я бы собрала вещи и убежала домой, и всё было хорошо.
Нет.
Крок и Котик отступили слишком далеко от кровати, отгоняя их. Между нами было всего несколько шагов, но они стали бездной, когда туда метнулись тени.
За секунду всё перевернулось с ног на голову. Я на кровати, Крок и Котик у двери. Мы были отрезаны друг от друга, а тени скользили между нами, шуршали, сжимали кольца.
Я закричала. Не помню что, может, я просто кричала, тянулась к Кроку и Котику. Тени торжествующе шуршали. А котик, ударив по полу хвостом, прыгнул ко мне.
Он спасал меня. Может, за то, что я спасла его раньше. Может, просто потому что любил меня. Но он хотел меня спасти.
У него бы получилось. Я верила, что у него бы получилось.
Но тень метнулась вверх и схватила его.
Ещё один мой крик и рычание Крока слились вместе. Тень отшвырнула котика к подоконнику, там, где я не могла его видеть. Я кинула в тени подушку, потянулась к нему, но не могла слезть с кровати. Они были слишком близко, они ждали меня, чтобы схватить и опутать, я просто не могла.
Я поняла, что плачу, только когда услышала свой собственный всхлип.
А тени уже сжимали кольцо вокруг Крока. И я поняла, поняла неожиданно чётко. Сейчас они схватят его, а потом, расправившись с защитниками, возьмутся за меня. И всё закончится. Так просто.
Я не хотела это видеть.
Снова рычание, которое должно было уже стихнуть за шипением. Ещё секунды, и всё. Но оно не прекращалось, и добавился ещё звук, глухой удар о что-то.
Я приоткрыла один глаз.
Крок, не обращая внимания на тени, толкал футляр в сторону кровати. Они уже хватали его за лапы, пытались обвить хвост, но он не сдавался. Ещё немного, и саксофон был бы достаточно близко.
Только зачем?
Тени зашуршали громче. Крок с силой толкнул футляр хвостом - теперь я бы дотянулась до него. Но разве это могло нам помочь?
- Я не могу, - прошептала я. Голос в шорохе теней звучал так тихо и жалобно.
Крок посмотрел на меня.
"Конечно, можешь", - говорил он.
И тени схватили его.
Это был конец. Ничего не осталось кроме шороха теней, болезненного шипения Крока и моего сбитого дыхания.
Я не могла больше слушать это. Но я не могла играть.
Чуть не упав с кровати, я притянула к себе футляр.
Первый звук получился неуверенным и тихим. Дыхание было сбито, пальцы слишком напряжены, я не могла играть. Тени даже не дрогнули, только Крок зарычал протяжно.
Это было бесполезно, думала я, выпуская мундштук. Тут нужно было что-то особенное. Быстро, злое и яростное, как говорила мне Нина. И громкое, чтобы дрожали стены, чтобы тени убрались из моей квартиры, оставили нас в покое, навсегда!
Я сделала глубокий вдох, возможно, один из моих последних вдохов. Пальцы сами легли на клавиши.
Крока уже не было видно под опутавшими его тенями. Котик давно затих где-то в темноте.
Они посмели тронуть тех, кого я люблю.
Они должны были получить по заслугам.
Я начала играть.
Тени ушли не сразу. Они пытались сопротивляться, они были отважны. Они тянулись к моей кровати, душили Крока, но чем дальше я играла, тем слабее они становились. А я не сдерживала себя, я старалась быть громкой и злой. Чтобы все слышали мою музыку, чтобы все почувствовали мою силу!
И тени отступали. Шуршание становилось всё тише, пока не исчезло совсем. Слишком быстро и просто, я даже не дошла до кульминации. Неправильно.
Я опустила саксофон. Крок тряхнул головой, клацнул зубами и посмотрел на дверь.
За ней раздавался какой-то звук, вроде сбитого дыхания.
Я чуть не упала, запутавшись в одеяле, но саксофон не выпустила. Щёлкнули замки, скрипнула створка.
Соседка в сером халате стояла на площадке. Волосы распущены, пальцы скрючены, показывая когти. И она тяжело, устало дышала, глядя на меня.
- Ты... - выдохнула она. - Кто ты..? Как ты только..?
Я не стала её слушать. Я не собиралась больше слушать её!
Поднеся мундштук к губам, я резко выдохнула последнюю фразу.
Когтистой рукой соседка схватилась за сердце. У неё светились зелёным глаза, пока она стонала, сползая по стене на пол. Но я уже не слушала её.
Захлопнув дверь, я бросила саксофон на кровать и подбежала к Котику.
Крок уже сидел рядом с ним. На рыжей шерсти Котика расплывалось кровавое пятно, он медленно дышал, не открывая глаз. Но он был жив. Слава всем богам, он был жив.
Я аккуратно положила руку ему на голову, второй обняла Крока. Всё закончилось. Я доиграла, и всё закончилось.
Рядом с ними мне не было страшно.
Эпилог
Через три дня ко мне постучались полицейские. Моя соседка, Любовь Васильевна, умерла от сердечного приступа ночью. Она, видимо, почувствовала что-то не то, и вышла на лестницу, говорили мне. Там и умерла, прямо на площадке. Я ничего не слышала?
- Простите, нет. У меня той ночью котёнок с подоконника упал и разбил голову, я ездила в круглосуточную ветеринарку.
- И ничего не видели?
Я покачала головой.
Никто ничего не видел и не слышал. Ни шорохов, ни моей музыки. Но это было к лучшему.
Я закрыла за ними дверь квартиры. Котик с повязкой на голове мирно спал. Крок, в облике игрушки, сидел на подоконнике.
Я расчехлила саксофон. Мелькнула мысль о том, чтобы сыграть что-то траурное в память о старой злобной ведьме, но я передумала. Не хотелось портить себе настроение.
Вместо этого я сосредоточилась, отыскивая в себе импульс той самой силы.
Мне не терпелось узнать, что ещё я могу сделать с помощью музыки.
1