«Никому нельзя верить, ни-ко-му. Все предают, даже я. Особенно я» (с), - так пишет Остин от имени главной героини. Всё, я Остину тоже не буду верить, опять ловила птицу обломинго, разрушила ранее возведенный памятник Эвансу за терпение. По секрету скажу, они там все психи. Но Стивен особый сорт маньяка. Конечно же, понятно, что предательство уничтожает доверие, а как его потом вернуть? Как жить и думать, что если человек предал один раз, то вполне может предать еще раз? Как простить, как не замечать всего того, что сделано? Стефани: «И любые попытки наладить отношения все равно рано или поздно упрутся в непробиваемую стену из моего чувства вины и его обиды» (с). Так ну все понятно, запороли отношения, а ведь это всего лишь третья книга, тогда о чем же написано во всех остальных? А дальше начинаются такие эксперименты над психикой, что в один момент я не выдерживаю и посылаю всех участников истории далеко на Восток. Такое чувство невозможности навалилось, такая безысходность, обреченность, стены-преграды и сча потолок раздавит. Ужас! Вот, кажется, ну сейчас все решится, и мне, как читателю искренне переживающему за судьбу героев, воздастся и придет долгожданное облегчение. Ан-нет, там, когда у одного просветление в мыслях наступает, у второго непременно затмение. И вот эта линия поведения, которая конечно понятна, но не приемлема: чтобы выжить надо разлюбить, а как? А доведу-ка я любимого человека до белого каления, и себя заодно, ну, возненавижу и значит разлюблю и будет легко и прекрасно. «Даже самую сильную любовь можно заморить насмерть, если сильно захотеть» (с). Они вон из кожи лезут, чтоб заморить, но порой сие получается спонтанно, а я уже не знаю чего хочу, так мне это все тяжело. А Остин еще подкидывает, да-да, мол, правильно вы, Читатель, чувствуете: «душа разрывалась между горьким сожалением утраты, диким чувством вины и беспочвенной надеждой» (с).
Они актеры, причем с растущим профессионализмом, и тут так интересно получилось, что стали играть в жизни и не играть на сцене:«…Мари скажет нам, как хорошо мы сыграли… А мы не играли. И это самая большая проблема» (с). Оружие в этой игре выбиралось согласно случаю, но «сдержанная вежливость – лучшее оружие против самых близких» (с). Проигрывая битву, но не войну, с переменным успехом, они фанатично возводили стену из ошибок неприлично высоко. «Парные танцы с мечами вокруг собственного эгоизма» (с). Как это? Сие очень вкусно, мы любим делать такое: «Откровенное лицемерие, прозрачное, как пеньюар шлюхи, древнее, как сама жизнь. Видеть, но делать вид, что не видишь. Чувствовать, но делать вид, что тебе наплевать. Набивать себе цену, вынуждая любимого человека делать первый шаг и открывать карты раньше, чем откроешь свои. И тот, кто сдается первым, навсегда останется на положении того, кто любит, в то время как второй останется тем, кто позволяет себе любить» (с).
Многим читателям нравится персонаж Мари, рыжая подруженция главной героини, ну такая: «Внезапно влезла Мари, которая ничего не понимала, но задницей чувствовала несправедливость, и стремилась вставить свои пять копеек»(с). Она безусловно забавная, прикольная, шумная и т.п., но мне не нравятся люди, которые лезут в отношения, из каких бы то ни было светлых побуждений. Позабавил ее друг Алекс, которому была отведена роль отвечать за весь мужской род – нелегкая участь)))
Хочу упомянуть про особые сцены. Я про встречу рассвета на обрыве и практики благодарения всех и вся. Хорошая практика, которую спокойно можно переносить в реальную жизнь, как там говорится, похожа на глубокую медитацию. Еще похожа на молитву, ток с правильным посылом, в которой не просишь бога о чем-то, а благодаришь. Как понять, что практика удалась? «Спасибо. Господи, мир так прекрасен… Мне уже столько лет, почему я до сих пор этого не замечала» (с). Хорошее состояние гармонии, вот послушайте: «Стефани расслабилась, прислушалась к ощущениям внутри, где все еще мурлыкало ленивое пушистое тепло, наполняя таким невероятным светом, что хотелось любить весь мир, всех прощать и обнимать» (с). Чувствуете? Я вот чувствую, сижу улыбаюсь, а оно там внутри мурлыкает…