Вот, честно признаюсь! Показалось герою, что профессорское дело увлекательно и просто. На самом деле стезя преподавания терниста и нелегка. И блеск золота скоро перестал радовать нашего героя, открывшего немало сюрпризов прямо в группе своих студентов.
Про это хочется спеть:
Если что-то обвалилось
или что-то взорвалось,
загорелось иль разбилось,
значит снова!
Понеслось.
Строгое, хоть и симпатичное, начальство безошибочно тыкает в этих ужасных случаях в сторону группы многострадального поддельного профессора. И да. Нарушители сразу обнаруживаются под его педагогическим крылышком.
Автор любит своего героя, и юноша выписан вкусно, живо, задорно. Он не ведает уныния и страха. Он, конечно, ноет по началу, что в гробу он видел всех этих студентов, ректоров, деканш.
Ах! Да!
Деканша.
Красавица, к тому же умная, обворожительная.
Восторг, а не героиня!
«Вот оно»! - вскричала я, когда парень столкнулся с непосредственным начальством.
Но… Не судьба.
Значит, всё впереди у мастера иллюзий и фантазий. Удачи дорогому автору, ждём развязки с нетерпением. Мечтаем, чтобы юноша встретил ту единственную и ринулся за ней с такой же резвостью, как в начале книги убегал из-под навязанного венца.
Книга Павла Давыденко "День ночь - сутки прочь"
Впечатление двойственное.
С одной стороны задача, поставленная автором, неподъёмна. С другой: автору удалось многое.
Почти всё.
Я думала, что будет похоже на «Похороните меня под плинтусом». В определённой степени некое сходство есть. Но всё написано иначе. Чудесно написано.
Мир взрослых показан читателю глазами пятилетнего развитого, умненького малыша.
Когда прочитала все выложенные главы, вспомнила пушкинское: «Борис, Борис! Всё пред тобой трепещет. Никто тебе не смеет и напомнить о жребии несчастного младенца. А между тем отшельник в темной кельe здесь на тебя донос ужасный пишет: и не уйдешь ты от суда мирского, как не уйдёшь от божьего суда».
Мальчик живёт, думает свои мысли, говорит свои слова, совершает свои крохотные поступки, а для нас, читателей, складывается широкая картина мира взрослых. Они вечно дёргают за руку, чуть не вырывают её, не думают, что играть без руки будет трудно. Наказывают. Не верят горьким детским страхам, не замечают горчайших детских слез. Злые…
Мир взрослых. Подлых, ругающихся, несправедливо наказывающих своего родного ребёнка, кровиночку свою. Теряющих его по частичке. Перетягивающих мальчика к себе, вырывающих друг у друга. Наивный малыш доверяет им. А они не стоят его доверия. Он верит папе, потому что это папа. Маме, потому что это мама. Когда папа забирает его к себе, без ведома мамы, малыш тоскует поначалу и очень трогательно о своём крохотном мирке в настоящем доме - доме мамы, об игрушках-человечках, которые без него не смогут встать из коробки. А потом он скучает по маме, как зверёк, как детёныш. Особенно здорово это подчёркивает история крошек-щенков, за которыми, не отрываясь, следит собака. Они не могут жить без неё. И пятилетний мальчик не может без мамы. И если папа этого не понимает, то прав малыш, потихоньку теряющий святое доверие ребёнка к своим родителям, и отвечающий, что он не сына, а Саша.
Папа при каждом удобном случае ворующий сына у жены, пьёт прямо на глазах малыша и падает на землю. Это не подзорная труба отважного капитана торчит из папашиного кармана, как наивно полагает малыш, а бутылка горькой. И пусть Саша не понимает, что происходит. Мы ясно видим, что его отец разрушает свою жизнь, ломает семью, понимаем, почему мама подала на развод. Человек, не контролирующий себя, не отвечает за сына. Недаром сворованный сын чуть не попадает в цепкие лапы цыган, потом отправляется с пьяным до полусмерти отцом в милицию. Мальчик сам по себе не нужен отцу. Он нужен, потому, что необходим жене. И весь этот конфликт становится страшнее, потому что его лепечет нам ребёнок, светлый смешной человечек. Такой же, как его игрушечки, он тоже не может выбраться из этой заколдованной коробки сам.
Трепетно автор передаёт мирок малыша, которого интересует то, на что взрослые и внимания никогда не обратят. Удивительный призрак, в которого трансформируется страх перед темнотой и неизвестностью. Неработающий лифт, который не так интересен, как лестница, потому что по перилам можно съехать. И множество таких необыкновенных штрихов удаётся автору.