Ваас вздохнул с некоторым облегчением — она еще жива.
— Бэкки, — он постарался не напугать её своим неожиданным появлением, поэтому предварительно деликатно кашлянул. — Какого хуя ты сбежала с базы? Тут, между прочим, водятся всякие большие кисы.
Девушка едва повернула голову в его сторону.
— Животные ведь уходят перед смертью из дома… — её голос был едва различим в шуме воды.
— Ты же не животное, — пират подошёл к ней и присел на корточки. Он не сразу сообразил, что камни вокруг неё мокрые не от воды, а от крови. Из уголка рта девушки стекала багровая струйка, взгляд был пустым, словно она уже не в этой реальности.
— Какая разница, где умирать… Я просто не хотела, чтоб ты меня видел в таком состоянии, — прохрипела она и снова закашлялась. — Когда рядом был Кармон, я воспринимала его как врача, а перед тобой мне почему-то стыдно. Жалкая, слабая и ничтожная.
— Не говори так, Бэкки. Ты не виновата в том, что сейчас с тобой происходит, — Ваас положил руку ей на плечо, стараясь при этом не наваливаться всем её весом. — Все мы люди. Сейчас вернёмся, я позвоню Эрнхардту. Сто пудов, у него есть что-нибудь, чтобы ты почувствовала себя хоть чуть-чуть легче.
— Ваас, это конец, — взгляд Третьей неожиданно стал осознанным. — Это — точка невозврата. Теперь уже не будет лучше и легче. Ты прости меня, но я останусь тут.
— Мне тебя силой, что ли, тащить? Ну, окей, уговорила, — Ваас поднялся на ноги, намереваясь закинуть девушку себе на плечи. — Но только один раз.
Третья устало замотала головой:
— Просто посиди рядом, если тебе это не противно. Я не так о многом тебя прошу сейчас, Ваас.
Командир, с секунду поразмыслив, решает всё же просьбу выполнить.
— Ты говорил, что твой отец был священником, — Третья сжимает его ладонь и смотрит в глаза. Ей еще хватает сил сидеть относительно прямо. Пират кивает в подтверждение её слов. — Расскажи, как отпускают грехи?
— Я мало что помню, но тебе надо признать свои проступки и принять их. Я ж не священник. Сестрюнь, я ничем не могу тебе помочь. Ты что, решила раскаяться? Глупая затея. Нет ни Ада, ни Рая. Ничего нет после смерти, я так считаю. Лишь вечный покой.
— Нет… — девушка снова отрицательно покачала головой. — Мне просто страшно. Страшно не перед тем, что я умру. Я уже смирилась с этой мыслью. Мне страшно перед тем, что за ощущения будут, когда я умру. Эти мгновения: будут они длиться для меня секунды или растянутся на целую вечность. Страшно, что я увижу и испытаю. Будет ли это больно, больнее, чем сейчас. Это грань, которая меня действительно пугает. Что будет дальше — меня уже не волнует. Я просто не хочу больше боли. Я устала, Ваас.
— Всё будет хорошо, Бэкки. Всё будет хорошо. Я рядом. Не нужно бояться, — Монтенегро обнял её. — Пойдём назад, на базу. Тут сыро, и ты заболеешь. Пойдём, сестрюнь.
Его неожиданно затрясло, словно он разрыдался, но, на самом деле, он не проронил ни слезинки. Он поднялся и на мгновение отвернулся, чтобы перевести дух. Ему не хотелось, чтобы Третья видела его таким, но неожиданно он почувствовал, что она держит его за штанину. С трудом. Из последних сил.
— Ваас, на любого зверя всегда найдётся кто-то сильнее. Не позволяй убить себя слабому, не позволяй себе умереть, как слабому. Ты… Ты не такой, как многие. Я рада, что судьба свела меня с тобой. Пусть даже при таких обстоятельствах… Хотя… Окажись я в бамбуковой клетке, вряд ли у меня было бы желание узнать тебя лучше, чем сейчас.
— Ребекка, я…
— Помоги мне, пожалуйста, — Ваас чувствует, как она вкладывает ему в руку пистолет. — Это тот самый случай, когда я сама не справлюсь. Пусть всё закончится прямо здесь и сейчас. Я не искуплю своих грехов ни перед Богом, если даже он есть, ни перед самой собой. Впрочем, если есть кто-то сверху, то пусть он знает, что я заберу все твои грехи с собой.
Пират обернулся и встретился со взглядом девушки. Она плакала, но, несмотря на это, улыбалась сквозь боль. Ужасная улыбка, искажённая страданиями, но, при этом, самая искренняя и чистая, которую Ваас когда-либо видел в своей жизни.
Щелчок снятия оружия с предохранителя.
— Ты же мне поможешь?
Дуло пистолета смотрит девушке прямо в голову.
— Да… — это слово с трудом слетает с губ Вааса.
— Спасибо, братик, — Ребекка снова улыбается и закрывает глаза.
Выстрел нарушил относительный покой, царящий вокруг, вспугнув десяток птиц, которые с криками взмыли в небо.
Митч встретил Вааса, когда тот вернулся в лагерь.
— А где Третья? — поинтересовался он, не сразу поняв, чья кровь у командира на руках.
Монтенегро посмотрел на него отрешенным взглядом.
— Её звали Ребекка… — прошептал он и скрылся за дверью своей хижины.
====== Эпилог ======
Ваас смотрел на корчащегося на земле от боли парня. Его друзья, которым в затылки упирались дула автоматов, испытывали сразу всю гамму чувств, которую только возможно: от радости, что не тебе вспороли брюхо, до ненависти к своим мучителям. Парень еще пару раз дёрнулся и замолк.
— Ну? Кто ещё хочет выебнуться? — пират окинул взглядом заложников. Четыре мужчины и две девушки. Неплохо. — Во всяком случае, вас, долбаёбов, теперь чётное количество. Препроводите их в апартаменты.
Подчиненные отработанными движениями хватают пленников под руки и тащат в сторону клеток, которые находятся по другую сторону аванпоста.
Ваас провожает их взглядом, потом поворачивается к пирату, который держит пару рюкзаков с личными вещами новоприбывшего товара:
— Документы есть?
— Ага, — пират протягивает пару бумажников, в которых лежат кредитные карты, немного местной валюты, долларов и водительские права. — Насчёт баб пока не смотрел.
Ваас попеременно открывает кошельки и достаёт водительские права с фотографиями их владельцев. Граждане США. Очередные янки. Что ж им в своей стране-то не сидится? Попрыгать больше негде с парашютами?
— Грант и Джейсон Броди, — читает командир, разворачиваясь к источнику света. — Калифорния. “Здесь кончается мир, а с ним и вся западная цивилизация”*...
— Чё? — не понял подчиненный.
— Ничё, блять. Иди, делами займись, — отмахнулся Монтенегро, пряча документы заложников в задний карман, взяв телефон одного из них, а бумажники вернув пирату.
Тот пожимает плечами и скрывается где-то в ночном лагере.
Из джунглей веет прохладой. Шумят деревья, где-то кричит какая-то птица, стрекочут насекомые. Над головой небо. Оно, как всегда, усыпано звёздами. Тысячами маленьких светящихся точек, которые люди любят раскладывать по созвездиям. Ваас молча смотрит на них, раздумывая о чём-то своём. Он так редко смотрит на небо. Прошёл год, многое изменилось: Митч погиб полгода назад от рук Ракьят, Сильвер умер от инсульта, Джей оказался зарезан в массовой драке на своём же аванпосте, Алена как-то таинственно съели акулы... Вокруг сменилась сотня людей, словно конвейер человеческих жизней. И в центре всего остался только несколько человек, которых он знает лично: Хойт, Бак, Эрнхардт... Где-то в джунглях строит козни против него ненавистная сводная сестра Цитра. Последние полгода она возомнила, что сможет свергнуть его власть, вырезать пиратов под корень. Наивная дура. Она ему не ровня. На этом острове нет человека, кто смог сравниться бы с ним. Пока что нет.
— Ребекка... — Ваас устало проводит рукой по щеке, пытаясь взбодриться, ведь впереди долгая ночь. — Как же я устал, если бы ты только знала. Я всё еще ищу своего хищника...
Его тихий монолог с самим собой прерывает подчиненный, который докладывает, что пленники уже в клетках и что Хойт хочет его видеть, какие-то проблемы с “возвратами”.
— Сначала гости, — командир отправляется в сторону бамбуковых клеток. — Надеюсь, что хотя бы в этот раз среди них найдётся хоть один достойный.