Я улыбнулась, нашла скамейку и уселась на нее, отпустив Бунзена побегать по травке.
Я до сих пор знала эту песню, до сих пор ее играла. В общем, я очень хорошо ее играла. Когда ты знаешь только одно произведение… ну, как говорится, играй то, что ты знаешь.
Со вздохом я посмотрела на маленькую детскую площадку. Посередине возвышалась песочница – всегдашний детский рай. Я вспомнила, как мы с Крисом играли в песочнице у нас на заднем дворе.
Почему мы с Хейли так отдалились друг от друга? Наверное, просто из-за нашего возраста и разного образа жизни. Она уехала после окончания школы, а мне оставалось еще год доучиваться в Винстоне.
Мама всегда говорила, что если у человека есть хотя бы один настоящий друг, его можно считать счастливым. С Трейси мы не общались уже многие годы, да и с однокурсниками тоже. Равно как и с бывшими девушками. Так что, Эйрин была права? Закончится тем, что я останусь совсем одна? Буду искать утешение в работе? Я этого хотела? И можно ли что-то изменить? Я знала, что нам с Эйрин не суждено быть вместе, как бы там ни было. Но в какой момент моя жизнь пошла не по тому руслу, так, что теперь я оказалась в полной изоляции? Почему я шла по жизни с ощущением, что я – человек-невидимка?
Я снова вздохнула и посмотрела на своего песика. Он сидел на четвереньках, поводок свисал с ошейника.
– Готов познакомиться с бабушкой, Бунзен?
Он склонил голову вбок и взвизгнул.
– Идем, дружище, – я подняла его на руки, и мы пошли к машине.
Я захлопнула дверцу джипа, Бунзен натянул поводок и устремился к передней двери дома. Я позвонила маме заранее и знала, что она только что пришла домой с работы.
– Ладно, дружище, ты готов?
Я подняла мопса и посмотрела в его выпученные глазки.
– Знаешь, а ты действительно забавный маленький пес!
Умиленно покачав головой, я чмокнула своего щенка, и открыла дверь. И расплылась в улыбке, учуяв запах брауни. Клааассно!
– Это ты, милая?
– Ага.
Я прошла на кухню, Бунзен за мной на буксире. Мама стояла у мойки и мыла форму, в котрой испекла брауни. Я подошла и встала сзади:
– Мам, познакомься со своим внуком!
Она хихикнула:
– И скольких внуков ты мне собираешься подарить?
Она повернклась и ее лицо удивленно вытянулось:
– Андреа, ты завела собачку!
– Похоже на то,- гордо улыбнулась я.
– Почему ты мне не сказала? И когда ты это сделала?
– Где-то с неделю назад, я и хотела тебя удивить.
Она потянулась за ним:
– Иди сюда, симпатяга! Как ее зовут? – она прижала его к груди и зарылась носом в шею.
– Это он. Бунзен.
Мама закатила глаза.
– И почему меня это не удивляет?
Я ухмыльнулась.
– Ох, дорогая, я думаю, это чудесно. Мне всегда не нравилось, что ты живешь совершенно одна.
– Да? И что, ты думаешь, он сделает, если на меня кто-то нападет? Залижет его до смерти?
– Ну, кто знает, – она улыбнулась, – Так, держи его. Мне нужно домыть посуду. Я приготовила тебе брауни.
– О да, я вся в предвкушении. Я унюхала их, как только вошла в дом.
Она улыбнулась мне, подняла руку и провела по моей щеке.
– Ну, а ты здесь по какому случаю? Зачем пожаловала? – она положила посудную мочалку на край раковины. – Идем, я угощу тебя чаем со льдом.
– Я ни по какому случаю, правда. Просто приехала повидаться с тобой, и хотела познакомить тебя с этим чертенком, – я пожала плечами и разгладила складочки у Бунзена на макушке. – И вообще я тут думала…
– О чем это? – она достала кувшин с чаем их холодильника, налила в два высоких стакана, выдавила в свой лимон. Некоторые вещи не меняются…
– Я ушла от Эйрин, мам.
Она подняла голову и замерла.
– Ох, милая моя…
Я опустила голову и уставилась на своего щенка, засыпавшего у меня на руках.
– Когда?
– Почти две недели назад.
Ее теплая рука накрыла мою.
– Почему ты мне не сказала?
Я посмотрела в обеспокоенные карие глаза, так похожие на мои:
– Я попыталась, в общем-то, в тот день, когда это случилось. Но телефон был занят, да и я решила, что должна сама разобраться во всем. Мне нужно было посмотреть в лицо некоторым фактам и кое-что понять.
– Пойдем. Давай присядем.
Она взяла оба стакана и провела меня к маленькому кухонному столу, не изменившемуся с тех пор, когда я делала за ним уроки. Я отодвинула стул, села и устроила спящего Бунзена у себя на коленях, взяла стакан и отхлебнула.
– Ну и?
– Ну, мы просто хотели разных вещей. С самого начала.