И я плакала о себе, обо всем, что я потеряла, когда много лет назад мое сердце окаменело. Я утратила тогда часть себя. Меня самой со мной не было.
ЧАСТЬ 12
Я глядела не нее, опираясь щекой на кулак. Она закусила губу, отпустила, потом снова закусила, нахмурила брови, темная челка свесилась ей на лицо, и она сдула ее, смешно выпятив нижнюю губу.
– Ты знаешь, Кендалл, шашки сами по себе не двигаются, – улыбнулась я, опуская глаза на доску, на которой мы играли в нарды. – Помнишь, я учила тебя: используй свое положение для достижения максимального преимущества.
Наконец, со вздохом, маленькая рука потянулась к доске и передвинула одну из белых шашек так, что она встала над моей одинокой коричневой. Кендалл победно улыбнулась и убрала мою шашку в центр доски.
– Я тебя съела! – усмехнулась она.
– Точно, паршивка ты этакая!
Она хихикнула.
Мы обе встрепенулись, услышав как кто-то постучал во входную дверь. Я посмотрела на Кендалл, она уставилась на меня.
– Кто это?
Бунзен, лежавший на полу под журнальным столиком, на котором мы играли, вскочил и залаял.
– Я не знаю…
Я встала, но Кендалл меня опередила:
– Можно я открою, Энди?
– Давай, – я снова уселась и уставилась на игровое поле, пытаясь понять, какой ход лучше сделать. Я слышала, как Кендалл щелкает замками и со скрипом открывает дверь.
– Всем привет!
Мои брови поползли вверх, когда я поняла, что узнаю этот голос. Я подняла голову.
– Привет.
– Как поживаешь, Кендалл?
– Я хорошо, а ты как, Хейли?
Я улыбнулась и встала.
– У меня все замечательно. Энди дома?
– Здравствуй, Хейли.
Она перевела взгляд с Кендалл на меня:
– Привет, незнакомка! Где ты пропадала?
Меня всегда поражало, каким светом озарялось ее лицо, когда она улыбалась.
– Вокруг да около. Мы чертовски заняты в лаборатории, так что я просиживаю там целыми днями.
Она неодобрительно зацокала языком:
– Вся в трудах и никаких развлечений? Это нехорошо… В общем, я пришла в надежде умыкнуть тебя и потащить на шопинг, но, – она улыбнулась нам,- я вижу, что у тебя уже есть компания, так что оставлю вас вдвоем.
– А мы можем поехать, Энди? Пожааалуйста.
Я с удивлением увидела, что Кендалл смотрит на меня исполненными надежды глазами.
– А как же наша игра? И как насчет пианино, мисс?
– Она может заняться этим попозже…
Не веря своим ушам, я посмотрела на Хейли. Она хитро улыбалась, и я не смогла сдержать собственную улыбку. Я кивнула:
– Ладно. Так и сделаем.
– Ура! – запрыгала Кендалл – Побегу за кошельком!
И она рванула в свою комнату, громко топая по всему дому. Я улыбнулась и покачала головой.
– Милое дитя, – Хейли скрестила руки на груди и прислонилась к входной двери. Я вздохнула и кивнула:
– Ага. Оно самое и есть.
Должна признать, я чувствовала себя странновато, ведя машину к Рочестер Молл с Хейли, сидящей справа от меня и с Кендалл на заднем сиденье. Кто бы мог подумать? Все двадцать минут мои пассажирки увлеченно разговаривали о летних каникулах и как это удивительно, что Кендалл будет свободна почти до конца августа.
– Ну и чем ты планируешь заняться в ближайшие полтора месяца? – спросила Хейли, извернувшись на сиденье так, чтобы видеть девочку. Я посмотрела на Кендалл в зеркало заднего вида. Она пожала плечами:
– Я не знаю… Я уже прочитала все книжки, которые нам задали на лето в школьном клубе читателей.
– Даа? Расскажи мне об этом.
– Ну, тот, кто прочитает больше всех книг, получит приз.
– Она получала их последние три года кряду, – я посмотрела на свою старую подругу с гордой улыбкой на лице. Хейли удивленно вздернула бровь:
– Правда? Ух ты! Ты меня очень впечатлила, Кендалл.
– Расскажи, какой приз ты получила в прошлом году, Кендалл, – наши глаза встретились в зеркале, и я увидела, как по ее лицу расползается улыбка.
– Я получила право выбрать любые десять книг в магазине Барнза и Нобла. (Barnes amp; Noble – американская компания, крупнейшая в США по продажам книг – прим. пер.)
– Вот это да! Классный приз! Молодец!
Хейли повернулась ко мне:
– Ты должна гордиться, невооруженным глазом видно, что ты проделала хорошую работу.
Я посмотрела на нее, в недоумении вздернув бровь.
– Ну, ты же ее наставница, правильно?
Я увидела, как Кендалл подается вперед на сиденье, открывает рот, чтобы сказать… тут я выпалила: