– Ну, прежде, чем ответить, можно я пойду раздобуду себе попить? – Хейли махнула рукой в сторону кухни. Я улыбнулась и согласно кивнула. Хейли встала и глянула на меня:
– Тебе чего-нибудь принести?
– Ага. Притащи мне апельсинового сока, ладно?
– Знаешь, Энди, – произнесла Хейли, идя к холодильнику, – Я думаю, ты чувствуешь, что тебя не понимают, и из-за этого непонимания ты закрываешься, чтобы тебе не причинили боль.
Она подала мне трехсотграммовую пластиковую бутылку и снова села, открывая свой сок.
– Ты позволяешь всем видеть лишь отражение истинной тебя, и никто не дал себе труда заглянуть поглубже. Давай скажем прямо: ты можешь выглядеть весьма устрашающе, когда хочешь. Что, к сожалению, – тут она хихикнула, – происходит почти постоянно.
Я посмотрела на нее, нахмурившись.
– Но ты же меня не боишься?
Хейли покачала головой, сделала большой глоток и отставила почти пустую бутылку в сторону.
– Ни капельки не боюсь. Я вижу тебя. Настоящую тебя.
Я уставилась на нее, не зная, что мне сказать, что подумать, что вообще чувствовать. Голова моя была настолько забита мыслями, что я даже не пыталась анализировать то, что Хейли мне сказала. Мы обе тихонько сидели, погруженные каждая в свои раздумья. И я не знаю, сколько прошло времени – может, две минуты, а может, и два часа. Просто здорово было сидеть и знать, что рядом с тобой есть тот, кто тебя понимает и может предложить помощь и поддержку.
Наконец Хейли прервала молчание:
– Уже поздно, Энди.
Я снова ощутила тепло ее руки на своей. Я посмотрела ей в глаза, и она улыбнулась мне.
– Я думаю, тебе хватит размышлять на сегодня.
Я усмехнулась в ответ и закивала.
– С тобой все будет в порядке?
Я снова кивнула. Она похлопала меня по руке.
– Увидимся позже, ладно?
– Ага. Большое тебе спасибо, Хейли.
– Всегда пожалуйста.
Она встала, подошла ко мне и развела руки в стороны. Я уставилась на нее.
– Давай, давай!
Покачав головой, я ухмыльнулась, встала и шагнула к ней. Обьятие было крепким, теплым и кратким. Она шагнула назад.
– У тебя все будет хорошо, Энди. Ты крепкий орешек.
Она ухватила свою бутылку с соком, допила ее и пошла на кухню, чтобы выбросить. Обернулась, глянула на меня еще раз, улыбнулась и вышла.
Я еще постояла, чувствуя себя такой уставшей и опустошенной, как будто этим вечером я выплеснула все, что было во мне. Как, каким таким макаром Хейли удалось заставить меня все рассказать? Хотя, в конце концов, это же ее работа. Наверное, не стоит так сильно удивляться.
Кендалл.
Я повернулась к двери комнаты, где она спала. Практически без моего участия, сами по себе, мои ноги начали двигаться в направлении ее комнаты. Я протянула руку и медленно, тихо повернула дверную ручку и открыла дверь.
Приглушенный свет из коридора развеял темноту. Кендалл лежала на боку, спиной ко мне, руки поверх одеяла. Я стояла в дверном проеме и смотрела, как она спит. Моя дочь. Я редко позволяла себе произносить эти слова, даже про себя. Я не должна была так чувствовать, так думать. Как много я упускала.
В этот момент во мне было столько любви, она заполнила меня и я была счастлива, что в моей жизни есть этот волшебный, драгоценный дар. Какой была бы моя жизнь без нее?
Я вздрогнула, услышав движение. Кендалл повернулась, теперь она лежала на спине, и глаза ее были открыты. Она смотрела на меня. Я не знала, что мне сказать, да и что тут скажешь? Внезапно она протянула ко мне руки и слегка склонила голову набок. Ее глаза были полны надежды, как и мои.
Ни слова не говоря, я подошла к ней, села на край кровати и забрала мою девочку в свои обьятья, крепко прижимая ее к себе.
– Прости меня, – воскликнула она, и ее маленькое тело содрогнулось от рыданий. – Я не хотела!
Я зажмурилась и прижала ее голову к своей груди.
– Я знаю. Все в порядке, Кендалл.
Рыдания стали утихать, маленькие пальчики ухватились за ткань моей рубашки, она сжала кулаки.
– Я люблю тебя, Энди.
Мое лицо расплылось в улыбке, и я еще крепче обняла ее.
– Я тебя тоже люблю, Кендалл.
Сведя брови к переносице, я смотрела, как на экране компьютера бегут цифры, отражая ход эксперимента, проводимого в лаборатории. Я потянулась за бутылкой с водой и, прихлебывая, ожидала появления результатов. Они не замедлили появиться, и я удовлетворенно улыбнулась.
– Наконец-то! – я закрыла программу и повернулась к регистрационному журналу, занося туда информацию.
– Привет!
Оторвавшись от записей, я обнаружила, что в дверях моего офиса стоит Хейли, а в руках у нее завернутый в бумагу сендвич и пачка апельсинового сока. Я улыбнулась: