– Да неужто?
– Да. И ты знаешь всю эту ерунду насчет правила номер один.
– Никогда не влюбляйся в натуралов? Да, знаю. Но что, если она не такая уж и натуралка? У меня были серьезные сомнения на ее счет еще в школе. Мы с ней были очень хорошими друзьями. И остаемся ими до сих пор.
– Я думаю, ты ошибаешься.
– Очень жаль это слышать.
Музыка затихла, и мы остановились и принялись аплодировать небольшому оркестру из двенадцати музыкантов, который расположился в задней части зала.
Обед был подан, и мы вчетвером действительно неплохо провели время. Томми был в ударе, и мы втроем погрузились в воспоминания о школе и одноклассниках. Оказалось, что Томми знает практически все обо всех, и он порадовал нас массой сведений о том, кем стали и чем сейчас занимаются наши школьные товарищи. Откуда, спрашивается, он это знал, и почему его это так интересовало, было выше моего понимания.
Еще когда мы танцевали, я заметила, что Эйрин сидит за столиком с девушкой, и это явно была не первая встречная девушка.
– Я отойду на минутку, – с этими словами я встала из-за нашего столика.
Хейли и Томми были поглощены беседой, а Джон разговорился с сидевшей рядом женщиной.
Пробравшись сквозь толпу, я быстро отыскала Эйрин и ее даму. Мгновение я смотрела на них, а потом улыбнулась. Эйрин выглядела… сияющей.
– С Новым годом! – сказала я и шагнула к их столику. Обе женщины посмотрели на меня, и Эйрин улыбнулась.
– С Новым годом, Энди. Ты здесь одна?
– Нет, мой столик там. Я просто подошла поздороваться, – я глянула на девушку Эйрин и поняла, что не встречала ее в клинике.
Она, в свою очередь, подозрительно посмотрела на меня. Господи, мысленно рассмеялась я. Детка, я точно не представляю для тебя никакой угрозы, можешь мне поверить.
– Здравствуйте, – наконец произнесла я.
– Дорогая, это Энди Литтман. Энди – Сьюзан Штайн.
– Рада знакомству, – сказала я с улыбкой. Она улыбнулась в ответ, но ничего не сказала. – Что ж, не стану прерывать ваш досуг. Желаю вам приятно провести время.
Я возвращалась к своему столику и улыбалась. Эйрин, наконец, была счастлива. Чего я ей и желала.
Вечер пролетел быстро, и я была не прочь завершить его. В одиннадцать тридцать у Томми зазвонил мобильный и он сказал нам, что ему пора. Карл выбрался с работы, и они хотели встретить новый год вместе.
Я провела его до дверей, радуясь возобновлению знакомства. Думаю, я обрела друга.
– Послушай, Энди, – сказал он, обернувшись ко мне у дверей. – Тебе пора перестать думать этим, – он постучал меня пальцем по лбу. – И пора задействовать это, – он коснулся моей груди в районе сердца. Неожиданно поцеловав меня в лоб, он ушел. Я развернулась и чуть не врезалась в Хейли.
– Тоже хочешь свалить отсюда? – спросила она.
– С удовольствием!
– Тогда поехали. Джон решил, что хочет остаться и побеседовать с дамой, с которой он и так протрещал весь вечер, – мы обе хихикнули. – Сэкономил мне время, которое я бы потратила, чтобы его отшить.
Мы забрали наши пальто, и вышли наружу.
– Боже, а я-то думала, что Крейг – самовлюбленный нарцисс. Да он Джону и в подметки не годится, он переплюнул его по всем статьям! Мне ее искренне жаль, – Хейли ткнула пальцем в сторону зала.
– Может, она тащится от таких парней?
Она рассмеялась.
Дорога домой заняла около двадцати минут, но, наконец, мы добрались до дома Хейли. Я припарковалась и заглушила двигатель. Некоторое время мы посидели в тишине, потом она повернулась ко мне.
– Устала? – спросила она. Я помотала головой.
– Не особенно.
– Я тоже.
Она посмотрела на маленькие золотые часики на своем запястье и внезапно глаза ее распахнулись:
– Ой, Энди! Новый год уже меньше, чем через минуту!
Мы рванули дверцы машины и побежали к дому. Хейли в рекордно короткие сроки вскрыла замок, и мы ввалились в гостиную, включили телевизор и нашли канал NBC. На экране возник Дик Кларк на фоне толпы, заполнившей площадь Таймс-Сквер в Нью-Йорке. Часы в правом нижнем углу экрана отсчитывали секунды. Мы стояли перед телевизором и смотрели.
– Интересно, Холден там? – спросила она.
– Может быть.
– Наверное, это было бы интересно, – она глянула на меня.
– Ага…
Мы стояли плечом к плечу и смотрели, как ускользают последние секунды этого года.
Дик Кларк начал свой традиционный отсчет.
– Десять!
Я внезапно осознала, что обнаженное плечо Хейли касается моего…
– Девять!
Жар ее тела, не уступающий моему…
– Восемь!
Я ощутила запах ее духов, запах ее шампуня, запах ее лака для волос…
– Семь!
Я зажмурила глаза, и мое тело отзовалось на близость, на запах, на чувста, проносящиеся через меня…