Поцелуй был нежным и сладким, наши губы раскрылись друг другу, наше дыхание смешалось. Я слышала, как грохочет мое сердце, как пульсирует все тело. Мои пальцы начали ласкать ее ногу, ладонь Хейли охватила мой затылок, прижимая меня как можно ближе к ней. Мое тело просто звенело от напряжения. Хейли чуть повернула голову, и наши губы сошлись в еще более близком контакте.
Но, так же внезапно, как он начался, наш поцелуй закончился. Хейли медленно отклонилась назад, глаза ее были закрыты, она улыбалась. Вот ее веки дрогнули, и она посмотрела на меня.
– Давай досмотрим фильм, – прошептала она. Я кивнула, совершенно забыв и про фильм, и про то, что он еще мельтешит на экране.
Мы вернулись на матрас. Хейли улеглась на спину и положила руку на лоб. Ей все еще было больно. Я легла рядом, положила голову ей на плечо, закинула руку ей на живот и обняла ее, скользнув пальцами ей под бок. Удивительно, но она была единственной женщиной, с кем я могла вот так лежать. Я никогда не любила обниматься. Если кто-нибудь хотел положить голову мне на плечо или что там еще, то ладно, так тому и быть. Но я никогда не нуждалась в комфорте и защищенности, которые кто-то мог предложить мне. Вот не нужно мне это было, и все.
До сих пор.
Мы смотрели, как Билли Кристал наконец осознал, что он любит Салли, и рванул на новогоднюю вечеринку к ней.
– О, я люблю эту часть, – сказала Хейли и ее рука под моим плечом напряглась, обнимая меня крепче. Тем временем на экране Гарри и Салли признались друг другу в любви и стали рассказывать о своей свадьбе и кокосовом торте с шоколадной глазурью сбоку.
– Ох, господи, они меня растрогали, – сказала Хейли и поднесла руку к глазам.
Я поднялась на локте, все еще прижимаясь к ней всем телом, и посмотрела на нее.
– Ты плачешь?
– Нет, – всхлипнула она. Я улыбнулась.
– Ты восхитительна.
– Я печальная и жалкая.
– Да, но при этом ты все равно восхитительна.
Я смотрела на нее, а она смотрела на меня, все еще вытирая глаза. Я улыбнулась, а потом мои глаза пустились в путешествие, охватывая ее всю. Она лежала на спине, одна нога согнута в колене, ступня упирается в матрас. С ее длинных и сильных ног еще не сошел летний загар. Одной рукой она обнимала меня за плечи, а вторая покоилась у нее на животе рядом с моей. Мой взгляд поднялся выше. Ее грудь приподнималась и опускалась в такт ровному и спокойному дыханию. Холмики ее грудей под обтягивающей футболкой, ее шея, длинная и красивая. Я помнила, какая у нее нежная шея.
Наконец, я посмотрела ей в глаза. Она внимательно смотрела на меня.
– Никогда не могла понять, почему люди используют эту фразу, но сейчас она кажется мне подходящей. Не пойми меня неправильно, но ты такая чувственная.
Крохотная улыбка изогнула уголки ее рта, добавив ей еще больше чувственности.
Она подняла руку к моей щеке.
– Мне говорили это и раньше, – произнесла низким, глубоким голосом, – но мне всегда было безразлично, это никогда по-настоящему не затрагивало меня.
Она посмотрела мне в глаза:
– А тебя это затрагивает?
Я кивнула. Ее рука скользнула мне на затылок и потянула меня вниз.
Опираясь на локоть, я коснулась ее губ своими и тут же закрыла глаза. Я слегка повернула голову, чуть приоткрыла губы навстречу ей, чувствуя, как она играет моими волосами и поглаживает шею. Самым кончиком языка я провела по ее верхней губе. Она судорожно вдохнула и прижалась ко мне еще сильнее, повернулась набок так, что мы теперь сплелись телами. Я закинула руку ей на спину, подтягивая ее к себе еще ближе, и наш поцелуй обернулся жидким огнем, и мы перестали сдерживать себя.
Хейли передвинула ногу так, что теперь она была почти между моими, я чуть согнула свою и приподняла ее, охватывая ее сверху.
Мы тяжело и сбивчиво дышали, не контролируя более ни себя, ни поцелуй. Ее язык прижался к моему, мы обе сражались за господство.
Боже, огонь бежал по мне быстрее, чем горит сухая трава, оставляя меня пылать и жаждать. К своему удивлению, я почувствовала, как бедра Хейли начали двигаться, не сильно, но вполне ощутимо. Она вжалась в меня грудью, животом, бедрами, всем своим существом. Мое собственное тело начала двигаться в ответ, страстно стремясь освободиться, стремясь к тому, чего оно жаждало все эти годы.