— Зачем он тебе?
— Он может знать что-нибудь о лучнике, который пробил стрелой палатку Валерия Цепиона. Если он ещё там, поедешь за ним и привезёшь его сюда.
— Наверное, его уже нет в живых, — понадеялся Кастор.
Сумасшедшая гонка в Цизальпийскую Галлию верхом, в летнюю жару, — это последнее, о чём мог мечтать утончённый секретарь-грек со своей изнеженной задницей и чувствительным к тряске желудком.
— Глупости! Агенор, хоть и тощий, был сильным как бык!
— Варвары часто болеют… — возразил александриец, надеясь, что от германца не осталось и следа.
— А ты пока всё же поищи Реция и Азел-лия, притворись ветераном, покинувшим службу из-за тяжёлого ранения. Ну, давай, Кастор, не делай такую печальную физиономию, ты же у нас мастер перевоплощения!
— Сколько? — как бы между делом спросил вольноотпущенник. В обычных условиях он не отказал бы себе в удовольствии как следует поторговаться, постепенно подводя хозяина к нужной цифре, но на этот раз ситуация оказалась слишком серьёзной, чтобы вести долгие переговоры.
— Будет зависеть от результатов… Вот тебе аванс два серебряных денария, — согласился сенатор, открывая кошелёк.
— Постараюсь сделать всё как можно лучше… Ах да, чуть не забыл… Тут тебе послание пришло, — сказал Кастор, протягивая хозяину свиток. — Прочти внимательно. Это от твоей невесты или будущей вдовы, если предпочитаешь.
Восковая печать выгладела нетронутой, и всё же патриций не удивился. Он уже давно понял, что не бывает такого послания, как бы хорошо оно ни было запечатано, которое устояло бы перед ловкостью вольноотпущенника.
— Гайя Валерия просит тебя о встрече. Уверен, она хочет подставить тебя! — и в самом деле сообщил Кастор.
— Когда ты перестанешь, наконец, вскрывать мои письма, нечестивец! — вскипел рассерженный Аврелий.
— Письмо доставила Цирия, а я только сложил два и два, — нагло солгал грек.
— Ладно, на этот раз притворюсь, будто поверил тебе.
— Есть смысл поверить, мой господин, ещё и потому, что Цирия имеет зуб на свою хозяйку и рассказывает о ней такое… Похоже, ты не первый богач, за кого добродетельная матрона пытается выйти замуж, — и он в подробностях изложил патрицию признания служанки.
— Ничего не скажешь — ты хорошо поработал, — согласился Аврелий, когда Кастор закончил свой рассказ. — Позови-ка мне теперь Париса!
— Сию же минуту, мой господин, — ответил грек и добавил: — Между нами говоря, уж мне-то мог бы признаться… Это ты убрал с дороги старика, чтобы легче было предаваться разврату с его женой?
— Кастор, я дал честное слово римского гражданина! — возмутился патриций.
Грек, ни во что не ставивший никакие клятвы, только покачал головой.
— Вот и я, мой господин, — предстал перед Аврелием управляющий.
— Послушай, Парис, мне нужен точный отчёт о финансовом положении Валерия Цепиона и его сестры.
— Следует передать эти сведения секретарю, как и в случае с Антонием Феликсом? — поинтересовался дотошный управляющий.
Тут патриций сообразил, что в прошлый раз хитрый Кастор присвоил себе вознаграждение за чужие труды и предпочёл сменить тему:
— Парис, а ты исполнил то поручение, которое я тебе дал?
— Ты имеешь в виду, передал ли я деньги той, той… — управляющий запнулся.
— Женщине, Парис, женщине… Если хочешь, куртизанке, гетере, жрице любви, шлюхе, гулящей уличной девке. Но ты, надеюсь, помнишь, что её зовут Глафира, — терпеливо объяснил патриций.
— О, мой господин, это было ужасно! Не поручай мне больше таких трудных заданий!
— Ты хочешь сказать, что она отказалась от денег? — удивился сенатор.
— О нет, она взяла их, и весьма охотно, но потом никак не отпускала меня! Так повисла на мне, что мы походили на анчоусов в масле в глиняном горшке… Не знаю, улавливаешь ли ты мою мысль…
— Улавливаю, улавливаю…
— И потом она вела себя как-то странно, словно ей трудно было держать свои руки в покое. Жаль, что у этой женщины, которая умеет так красиво говорить, подобный недостаток — все время трогать собеседника…
— Действительно щекотливая ситуация, Парис. Не хотел бы я оказаться на твоём месте, — вздохнул Аврелий. — Постараюсь больше не подвергать тебя такому суровому испытанию.
— Я просто не понимаю, почему многие уважаемые люди посещают этих женщин, мой господин! Уходя, я встретил самого консула!
Патриций навострил уши, заинтересовавшись. Значит, отношения продолжаются…