XXIII
ЗА ТРИ ДНЯ ДО ИЮЛЬСКИХ НОН
На следующий день сенатор Стаций, одетый в самую простую тунику, оставил свой паланкин возле холма Тестацеус и, обойдя небольшую горку, образованную из черепков тысяч и тысяч амфор, направился в квартал, где жила Пика.
Её жилище представляло собой тесную лачугу, приютившуюся между ветхими инсулами. На второй этаж подняться можно было только по шаткой деревянной наружной лестнице.
У двери отирался какой-то хмурый парень, мрачно посматривавший по сторонам.
— Кто тебя прислал? — грубо потребовал он ответа.
— Меченый, — тотчас нашёлся Публий Аврелий, с ходу придумав прозвище, показавшееся ему подходящим: парень явно стоял тут на стрёме, а это значит, что в доме происходит что-то не совсем законное.
— Куда прёшь? Туда нельзя!
— Советую тебе и твоим приятелям поскорее мотать отсюда. На вас настучали! — продолжал выдумывать Аврелий.
— О Геракл! Бежим, ребята! Скорее! — во всё горло заорал страж, чтобы его услышали на втором этаже.
Оттуда по деревянной лестнице сразу же скатились четверо здоровенных громил с чашами, кувшинами, дароносицами и канделябрами, которые явно недавно где-то украли. Вслед за ними появился мальчик с накрашенным лицом, а за ним огромный бородач, поправлявший на ходу одежду. Тем временем из двери на первом этаже выглянула морщинистая старуха с седыми волосами, свисавшими на плечи, словно змеи.
— Кирия Пика, надо полагать! — поклонился Аврелий, широко улыбаясь. Оценив ситуацию, горгона что-то проворчала и попыталась скрыться.
— Кража, хранение краденого, сводничество, — перечислил патриций и быстро схватил её за руку. — Этих преступлений вполне достаточно, чтобы хорошей плёткой содрать кожу с твоей спины.
— Да как же этот наглый Гобус получит свои деньги, если постоянно доносит? Этот ростовщик просто душит меня. Даже проценты не могу заплатить ему, не то что долг отдать! — сердито проворчала старуха.
— Ты могла бы обратиться к своему старому хозяину, — посоветовал Аврелий.
Используя сложившуюся ситуацию, он вьщал себя за приспешника ростовщика. Иногда прикинуться мошенником имело больше смысла, чем предъявить все регалии магистрата.
— Ну что ты! С тех пор как умер его брат, он ни сестерция мне не даёт!
— Но прежде, однако, он купил тебе красивый дом, чтобы держала язык за зубами… — намекнул Аврелий, словно сообщник. — А о чём ты должна молчать? — спросил патриций, внезапно изменив тон.
Пика с подозрением посмотрела на него: не похож на подручных Гобуса этот…
— Ты правильно соображаешь. Меня прислал не твой ростовщик. Но прежде чем приклеить язык к нёбу и не распускать его больше, послушай внимательно, что я тебе скажу. У тебя два выхода из положения. Первый — оказаться в Мамертин-ской тюрьме с перечнем преступлений длинным, как борода Нестора[61], а в твоём возрасте живой тебе оттуда уже не выйти. Второй — ответить на мои вопросы и получить в награду приличные деньги, чтобы расстаться раз и навсегда с Гобусом и его приятелями. Выбирай.
Старуха не колебалась ни секунды и тут же выпалила:
— Что ты хочешь узнать?
— Историю супружеской измены, от начала до конца.
— Ну это проще простого! Моя хозяйка была замужем за Токулом уже двадцать лет, когда он взял к себе в дом брата и невестку. До этого она жила, не зная ни удовольствий, ни каких-либо развлечений…
— И тут появляется Антоний Феликс, молодой, симпатичный, привлекательный. То, что произошло, в сущности, вполне понятно… — рассудил Аврелий.
— Понятно, говоришь? — ухмыльнулась Пика. — А как ты объяснишь, что девушка во цвете лет, имеющая мужа, красивого, как Аполлон, вдруг оказывается в постели с лысым коротышкой — деверем?
— Бальбина и Токул! Боги бессмертные, я всегда думал…
— Думал то, что хозяину хотелось, чтобы все думали, — прервала его служанка. — И он заплатил немалые деньги жене, чтобы та уехала в Байи! А когда моя хозяйка умерла, освободив меня от рабства, я явилась к Токулу и — кто хочет понять, тот поймёт, — добилась от него этой лачуги и небольшого месячного содержания. В сущности, мне ещё повезло, потому что от этого сквалыги трудно получить хоть что-то. Потом он перестал платить, но я-то уже привыкла рассчитывать на эти деньги — вот и попала в беду с этим Гобусом. А он так и продолжает жить в своё удовольствие с этой шлюхой Бальби-ной! — завершила Пика свой рассказ и с радостью припрятала в складках одежды вознаграждение.