Мистер Биг щелкнул пальцами:
— Леонардо, возьми у них телефон.
Правый медведь отделился от стены, забрал телефон у Лекса и запустил подготовленное видео, держа его на почтительном расстоянии от босса. Во время просмотра черные глазки-пуговки босса остались беспристрастными, и когда Леонардо вернул телефон Лексу, тембр голоса мистера Бига не изменился:
— Ужасно, что Ник теперь в плену Барашкис. Я слышал о новом указе и собираюсь позаботиться о том, чтобы моей семье ошейники не были надеты. Конечно, мэр города фигура важная, но и я не помойная крыса, чтобы позволять унижать близких мне зверей. Так зачем ты пришла ко мне, Джуди Хоппс?
Крольчиха выпрямилась и произнесла как можно более уверенно:
— Я хотела бы попросить вас спрятать у себя Лекса, мистер Биг. Вы очень важная и могущественная фигура. Я не могу допустить, чтобы на главного свидетеля случившегося надели ошейник, и его жизнь подверглась бы опасности. Мне еще надо каким-то образом сообщить все шефу Буйволсону — его помощь тоже очень нужна. Еще у меня есть с собой гранула препарата, которая превращает хищника в машину для убийств. Это экстракт горлодеров, который производился в лаборатории Барашкис.
Джуди вытащила из штанов шарик темно-фиолетового цвета:
— К сожалению, та лаборатория уничтожена, и это все, что у меня осталось. Улика маленькая, но весомая. Барашкис забрала кейс, в котором хранился пистолет и ампулы для зарядки препарата. Я знаю, где лежат остатки препарата, но они остались в музее, в надежном месте. Когда мы найдем Ника и сможем как-то донести это видео в массы — мы сможем низвергнуть Барашкис.
Джуди замолчала, так как побоялась, что и так наговорила слишком много. Мистер Биг положил голову на лапку и уставился на какую-то точку пола. Его следующие слова были произнесены медленно, но внятно:
— Ник в свое время сильно подставил меня, когда продал мне тот ковер, но он все равно член моей семьи, а я не бросаю своих. Пусть пока этот волк остается здесь на одну ночь. Я решу, можно ли ему здесь оставаться на больший срок. Я не обещаю, что смогу гарантированно помочь в вызволении Ника — мы пока даже не знаем, где он. Я подключу своих информаторов, и мы попробуем это выяснить. Барашкис зашла слишком далеко в своих амбициях. А теперь уходи, Джуди Хоппс, пока я не передумал. Карло, покажи гостю его комнату.
Левый медведь собрался было взять волка за плечо, но тот протянул Джуди флешку вместе с ключами:
— Возьми, тут есть копия видео. Можешь довести мою машину до моего дома в Саванне.
Лишь после этого волк позволил увести себя из кабинета. Джуди спустилась на первый этаж и покинула особняк. Прохлада дома сменилась холодом улицы. Дверь ворот за спиной Джуди захлопнулась и она оказалась на Фрост-Драйв. Вздохнув, она открыла дверь пикапа, села за руль и поехала вперед, слегка жалея, что сделала это — из-за маленького роста ей было трудно нажимать на педали.
========== Глава пятая ==========
Джуди успела вовремя в полицейский участок после того, как все же довезла машину Лекса до его дома. Ей предстояла совершенно неблагодарная и утомительная работа — регистрация прибывших в полицейский участок хищников и надевание на них ошейников.
Даже после похищения Ника Джуди не чувствовала себя настолько паршиво. С виду она оставалась вполне спокойной и собранной, помогая Носорожцу и слону Франциско с ошейниками, но внутри ее душа разрывалась на части при виде каждого хищника. Некоторые из них откровенно говорили вслух все, что они думают об этой политике, но не их реакция страшила крольчиху. Страшнее были те хищники, которые смиренно подставляли шею. Их глаза были совершенно пусты, и их движения после процедуры становились какими-то вялыми и меланхоличными. Они покидали департамент, грустно вздыхали и уходили прочь, не оглядываясь.
Особенно Джуди запомнилась семья тигров с маленьким тигренком. Он, не понимая, смотрел на других зверей в ошейниках:
— Папа, папа, а что это такое?
Большой и мускулистый тигр с трудом подобрал слова для ответа:
— Это… это такая игра, сынок.
Тигрица прятала глаза, стыдясь смотреть в глаза сыну. Зверенок радостно запрыгал на лапах у отца:
— Мы будем играть!
Несмотря на то, что зверенок радовался совершенно искренне, никто из свидетелей не мог разделить его чувства. Все смотрели на чистую и незамутненную радость маленького зверя и никто не мог поддержать его слова. И когда Джуди держала в лапах крохотный ошейничек, чтобы надеть его тигренку, ей отчаянно хотелось разломать его на кусочки, разрыдаться и убежать прочь в слезах. Лишь усилием воли она защелкнула замок, оставаясь с беспристрастной мордой. Тигренок протянул лапки к Джуди и спросил отца:
— А почему тетя не играет с нами?
Крольчиха застыла на месте, после чего, не выдержав, выбежала из кабинета, провожаемая сочувствующими взглядами Франциско и Носорожца. Они даже не пытались ее остановить, так как прекрасно понимали, что у нее творилось на душе. Если бы в кабинете тогда находились звери с чутким слухом, то они бы расслышали, как за дверью в уголке рыдает одна крольчиха в полицейской форме.
До конца рабочего дня оставалось полчаса. Капитан Буйволсон сидел в своем кабинете и изучал отчеты по количеству надетых ошейников за день. Он сознательно не привлекал к этому своих подчиненных-хищников, чтобы те не служили объектом презрительных взглядов со стороны тех, на кого надевались ошейники.
В дверь постучались. Не поднимая глаз, Буйволсон рявкнул:
— Кто там еще? Заходите!
Дверь тихо отворилась, и на пороге показалась Джуди, прячущая взгляд в пол. Буйволсон поднял глаза и приспустил очки на носу:
— Хоппс? Ты-то тут чего делаешь? Я же сказал, что после окончания регистрации ты можешь быть свободна.
Впервые крольчиха подняла взгляд — и в нем светилась решимость. И нельзя было даже распознать, что еще несколько часов назад Джуди плакала как маленький зверенок, прячась ото всех в раздевалке полицейского управления:
— Шеф, у меня есть нечто очень важное. Это касается Ника и Барашкис. Я хотела рассказать вам все еще вчера, но вы были не в настроении, а потому я пришла сегодня. Я очень прошу меня выслушать и поверить в то, что я расскажу.
Буйвол отбросил в сторону отчет и показал лапой перед собой:
— Я приложу все усилия, чтобы это сделать. Показывай, что там у тебя.
Джуди забралась на стул перед шефом:
— Сэр, мы с Ником проводили собственное расследование и выяснили, почему дичают звери и кто за это ответственен.
Капитан фыркнул:
— Ближе к делу.
Крольчиха достала из штанов фиолетовую гранулу и положила ее на стол:
— Вот.
Буйвол взял шарик в огромную ладонь и рассмотрел ее поближе сквозь очки:
— И что это?
Джуди запрыгнула на стол:
— Прошу прощения, капитан Буйволсон, за то что залезла с лапами на стол.
Тот скривился, однако ответил:
— Ладно, лис с тобой, рассказывай.
— Помните, мы накрыли Базу, на которой держали одичавших зверей? Тогда еще был арестован мистер Златогрив. Когда мы готовились к штурму той базы вместе с Ником, мы узнали о неких загадочных «ночных горлодерах». Мы думали, что это название банды белых волков, которые охраняли Базу. Но в итоге мы выяснили, что это совершенно не обозначение зверей, — Джуди подняла горошину со стола. — Вот это — «ночные горлодеры». Когда я только поступила на службу в полицию, на второй день я задержала Хорьковица, который украл два килограмма Рапум Лунатикум из магазина сельхозтоваров. Так вот, это были не просто луковицы — из цветков этого растения в лаборатории синтезировались вот эти шарики. При зарядке в пистолет и при попадании в хищника через несколько минут происходило его дичание. Кто-то заказал Хорьковицу выкрасть Рапум Лунатикум, но он не знает, кто именно. Мы с Ником вычислили в подземной лаборатории в тоннеле метро место по производству этой отравы. Держали ее какие-то бараны. Один из них принимал заказ на отравление очередного хищника и заряжал пистолет шариками с ядом. К сожалению, лаборатория была уничтожена взрывом. Вероятно, мы с Ником остановили производство «ночных горлодеров». Мы сумели забрать из вагона ящик, в котором были шприцы, пистолет и запас шариков горлодеров. Мы пытались уйти через зоологический музей, но там нас встретила мисс Барашкис с парой подручных. К сожалению, она обхитрила нас. Ник был ею похищен, а меня выкинули в Тундратауне. Этот шарик — все, что у меня осталось. Остатки из кейса спрятаны в музее.