— Вина за все ложится целиком на меня, — сказал Юсси, остановившись у учительского стола.
— Именно так! — вскипела Улламайя. — И нечего винить в этом остальных!
— А ты знаешь, в чем обвиняешь Юсси?
Задав этот вопрос, Яана перестала плакать и подняла лицо.
Юсси раскрыл рот, словно желая что-то сказать сестре, но не мог вымолвить ни слова.
— Почему за все это время никто не спросил, отчего Юсси не сознавался? — вскипела Яана.
Она указала пальцем на новую преподавательницу закона божьего Миркку Валкамаа.
— В учительской вы, наверное, узнали обо всем!
Преподавательница закона божьего смутилась.
— Вы знаете, отчего Юсси не мог сознаться? — с жаром спросила Яана.
— Не мог? — переспросила учительница.
— Не мог… Ну зачем он только сломал эту раковину! Я ничего не знаю об этом… И по-видимому, никто не знает, хотя Юсси здесь рвали на части, словно убойное животное.
— Перестань, — сказал Юсси с посеревшим лицом. — Не стоит.
— Ты все же мог бы рассказать, что, собственно, произошло, — услышал Томи слова учительницы, — если считаешь нас достойными этого!
В классе воцарилось молчание.
Взгляд Юсси перебегал с одного лица на другое и остановился на Миркку Валкамаа. Лицо преподавательницы закона божьего не выражало любопытства, оно спрашивало.
Юсси качнул головой в сторону коридора.
— Я был там… в кабинке, когда звонок уже зазвенел. Лауронен мыл руки, когда вошел Йони. Я не видел их… дверь была закрыта… но слышал. Лауронен сперва орал на Йони, а потом пустил на него струю воды, подставив руку под кран.
Юсси сглотнул.
— Тут Йони свалил Лауронена с ног и крутанул его по полу… В этой драке они грохнулись о дверь кабинки… Средняя кабинка, ребята знают эту дверь… У нее неисправный замок. Он защелкнулся, и я не мог открыть дверь после того, как Лауронен ушел.
Томи знал этот замок.
— О нем говорили много раз, — подтвердил он вслух.
Юсси потянул носом воздух.
— Был последний урок недели. Я мог бы сидеть в кабинке не знаю сколько. Я никого не стал звать на помощь… Стенки кабинок ведь не доходят ни до пола, ни до потолка. Просвет между стенкой и потолком такой ширины, что через него можно как раз пролезть, если снять с себя куртку и протиснуться с силой… Выбираясь, я по дурости оперся ногой о ближайшую раковину, и она сломалась.
— Раковина с самого начала была с трещиной, — сказал Пярри. — Вот ведь норовят содрать с нас полторы тысячи за раковину, которая была с изъяном.
Миркку Валкамаа, слушая, подалась вперед, в сторону Юсси.
— Тогда это просто случайность.
— Не знаю, как это называется. А произошло все так.
— И ты испарился, никому не сказав ни слова! — Насмешливый голос Улламайи звучал обвиняюще.
Юсси весь сжался в комок.
— Да. Так я поступил.
— Так могла бы поступить и Улламайя на месте Юсси, — со слезами в голосе сказала Яана. — Когда в последний раз тебя колотили дома?
Покашливание учительницы прервало молчание, воцарившееся в классе.
— По правде говоря, не верится, чтобы такое случалось у вас дома, Яана! — сказала Миркку Валкамаа. В ее тоне звучало предостережение. — Ваш отец, как известно, видный спортивный деятель.
— Ну и что? — разъярилась Яана. — Ты мне не веришь?
Миркку Валкамаа выпрямилась.
— Вам было всего по четыре года, когда я вас увидела. Вы с вашим отцом почти каждый вечер гуляли или катались на коньках.
Яана поднялась со скамьи.
— Не смей! — крикнул Юсси, когда девочка стала рядом с братом и заложила обе руки за пояс джинсов.
Не глядя на брата, Яана рывком расстегнула пуговицу, а за ней и «молнию». Повернувшись спиной к классу, Яана стянула джинсы.
По классу прошел вздох, когда оголились спина и ягодицы, испещренные черными и красными полосами. Следы припухлостей были видны и на оголенных бедрах.
При гробовом молчании Яана натянула джинсы и застегнула «молнию», потом повернулась к классу.
— Я сделала ошибку — призналась, что потеряла ключ от дома… А Юсси отец наверняка убьет, когда до него дойдет эта история с раковиной! Позвони ему на работу, Улламайя, тогда ты успеешь первой…
Улламайя поднялась с парты. Лицо ее было белым как мел.
— Я не знала, Яана…
— Никто из нас ничего не знает друг о друге, — сказала Яана каким-то странным голосом. И как ни старалась сдержать себя — расплакалась.
Томи почувствовал на лице дуновение от волос Яаны, когда та бросилась к двери и выбежала вон.
Глава четырнадцатая
Рой весело махал хвостом у калитки. Время от времени он приседал на передние лапы, словно делая реверанс, и подпрыгивал.
Но ничто в эту минуту не могло бы заставить Томи оторваться от того места у стены под раскрытым окном учительской, где они вместе с Лауроненом и Йони остановились, когда, проходя мимо, услышали голос директора.
Впервые в жизни они слышали, как директор ругался.
Но вот послышался другой голос, очевидно, отца Юсси Скуга. Отец Юсси только что въехал на автомобиле прямо во двор школы и демонстративно поставил его у главного подъезда.
— Я не люблю, когда меня вызывают посреди важного разговора разбираться в проступках школьников.
— Ты можешь любить что угодно, — заявил ему директор. — Но когда я убедился, как ты обращаешься со своими детьми, делу будет немедленно дан ход.
Прошла минута, прежде чем директор продолжил:
— Будем вызывать сюда твою дочь и осматривать ее спину?
Томи напряг слух.
В углу двора, со стороны главных ворот, появился одержимый дворник на своем минитракторе. Он установил на тракторе нечто вроде подметальной машины, и огромное облако пыли поднималось вслед за ним.
Приходилось надеяться, что он не поедет в их сторону. За грохотом трактора не расслышишь, что говорится там, наверху.
Неужели ответ Скуга пролетел мимо их ушей?
Нет, не пролетел.
— С каких пор школа начала рыться в личных делах граждан?