Прежде, чем Икроногов на что-то решился, язык его самовольно брякнул в трубку короткое "приходи". И сразу же плотину прорвало: он начал рассказывать взахлеб о новой повести, которая взорвет устои и покорежит души, о вероломной любовнице, о марочном вине...
- Ну, так мы через полчасика! - перебил его Штах. - Придем не пустые!
- М-м! - обрадовался Икроногов, как будто Штах был способен явиться пустым. У самого Икроногова еще четыре бутылки стояли непочатые, но сработал условный рефлекс на упоминание алкоголя, и получилась положительная эмоция.
Положив трубку, Икроногов сумрачно хихикнул и попытался перечесть написанное - он как раз создавал героя, прототипом которого был Штах. Но буквы к его негодованию расплывались. Икроногов пожал плечами, буркнул что-то насчет глупой шутки. Он отпихнул листки: поставил в угол за неумные козни, и наполнил очередной кубок.
-----------------------------------------------------------------
Штах, конечно, опоздал: прибыл он не через полчасика, а через полтора. Тому причиной была, разумеется, Сонечка, его жена, как истинная женщина наводившая марафет долго и без всякой необходимости.
Штах выглядел ухоженным и счастливым - сказывались любящие руки. Он был непривычно выбрит, помыт и почищен. Обручальное кольцо добавляло его облику солидности, а суждениям - весомость. Сонечка радостно смеялась, излучая доброжелательное веселье. Она была маленькая, курносая и, несомненно, лучшая на белом свете. Спорить со Штахом по этому поводу никто не посмел бы. Но даже Сонечкина живость слегка потускнела, едва супруги вступили в храм творчества и отшельничества, где как-то не подобало вести себя развязно.
Впрочем, Икроногов сразу отверг излишние церемонии. Махнув пухлой ручкой в сторону кресла, он направился к тайнику. По дороге он задевал стулья, голова его была чуть наклонена вперед. Штах озадаченно оглянулся: кресла там, куда махнул рукой Икроногов, не было. Там стоял аквариум с рыбками.
Икроногов, кряхтя, стал терзатьувертливую бутыль, принесенную Штахом. Штах заложил руки за спину и начал извиняющимся тоном выговаривать:
- Послушай, родимый, я тебя не узнаю. Конечно, бывали времена, но сейчас, мне кажется, ты творишь что-то не то.
Супруги Штах были медиками. Штах считал, что это обстоятельство заставляет всех вокруг прислушиваться к его мнению.
- Да ну... ладно! - отмахнулся Икроногов и вручил молодоженам бокалы.
- Не ладно! - повысил голос Штах, принимая посуду и стараясь выглядеть суровым и уверенным в себе. - Столько пить - ни один организм не выдержит! и он осушил бокал. Выдохнув, продолжил: - Вспомни, как на "Историю лошади" ходили, ты с тех пор и в театре-то не бывал.
- К черту его! - разозлился Икроногов. - Надоело. . .
- Да что стряслось-то? - удивленно и с легким раздражением воскликнула Сонечка. - Надо же быть мужчиной.
- Но зачем? ! - и Икроногов заломил руки. Он точно знал, что страдает не просто так. - Зачем? К чему все? Послушайте, - тут он опустился перед гостями на колено и забрызгал слюной, - ведь я никому на этом свете не нужен, ни одна живая душа не найдет со сною счастья! То, что я живу недоразумение, казус!
Штах устало опустился на стул. Покачав головой, он укоризненно молвил:
- Дорогуша, но ведь все это было, все это чертовски не ново! Уже кого-то тянуло в пролет, кто-то настаивал синильную кислоту, а третий затачивал на вены ножи. Или ты успел сочинить что-то оригинальное?
- В Аф-фганистан уеду! - зарычал Икроногов. Глаза его были совсем сумасшедшими. Румяное лицо поблекло и блестело от пота. В воротничке и фраке он очень бы походил на отчаявшегося продувшегося игрока. - Что, не веришь? обиделся он. - Ну и дурак. . . М-м-м! ... - Икроногов замычал и попытался зажать длинный нос Штаха непослушными пальцами.
- Не забудь пообедать перед Афганом, - напомнил Штах, уворачиваясь. Что ты там ешь обычно? Индейку с шампиньонами?
- Еще р-раз дурак! Да ну тебя! - Икроногов не на шутку обиделся и заходил по комнате. - Хоть бы потолок на голову трахнулся...
- Стоит ли? - усомнилась добрая Сонечка.
- По мне - так в самый раз, - мрачно отозвался Икроногов.
- Так чем же мы изволили сегодня отобедать? - не унимался Штах, которому стало уже очень неплохо от вина.
- Мозги! Овечьими мозгами я отобедал! Хватит с тебя? Довольно? взбесился тот.
Сонечка потрясенно засмеялась:
- Ты что, серьезно?
Вместо ответа Икроногов, утомленный всей этой комедией, побежал в кухню и вернулся с остатками деликатеса на блюде, расписанном райскими птицами.
- Нате! Заколебали! Дивитесь!
В сильнейшем негодовании он сел и отвернулся. Штах удивленно рассматривал кушанье. Сонечка же, отсмеявшись, заметила:
- Послушай, овечьи мозги - ведь это очень опасно.
- Ну, помру - и хрен со мной, - буркнул Икроногов и взглянул на жену Штаха, словно на больную. Штах, заметив это, насупился.
- Угу, - кивнул он злорадно, мстя за непочтительный взгляд в сторону божества. - Чрезвычайно вредно.
- Медишки хреновы, - угрюмо огрызнулся Икроногов. - Сами вы вредные... - И он замолчал. Потом встал и медленно вылил содержимое бокала в аквариум.
Некоторое время держалась пауза.
- Можешь нам не верить, - сказала, наконец, Сонечка с обидой. - Только мы на днях прочитали умную книжку про одну болезнь, - так вот эта болезнь бывает, если ешь овечьи мозги.
Икроногов скроил жалостливо-ироничную физиономию.
- Какая еще болезнь? - спросил он тоскливо.
- Такая, - ухмыльнулся Штах. - Ее вирус вызывает, который гнездится у овец в бошках. Его никаким кипячением не убить. А болезнь начинается так: сперва меняется походка... Кстати, обрати внимание: тебя что-то нынче сильно шатает. Потом руки отнимутся, потом - ноги. А потом писать под себя будешь. И гадить.
- И дураком потом сделаешься, - добавила Сонечка. - Будешь сидеть в луже и слюни пускать.
- Ну, а дальше? - безучастно осведомился Икроногов. Он уже не обижался.