- Ну, а что - "дальше"? - удивленно пожал плечами Штах. - Дальшепомрешь.
- А чем же это лечат?
- Ничем не лечат, - сказала Сонечка и укусила яблоко. - Еще не придумали средство.
Штах немного поразмыслил.
- Конечно, что-то им дают. Гормоны, наверно. Витамины. Да только смысла в этом нет, - он допил вино и посмотрел на часы. - Сонь, а Сонь! Нам пора трогаться. Надо еще к моим заскочить.
- Да ну! Да вы что! - Икроногов тревожно забегал вокруг гостей. - Куда вам там ехать! И у меня еще тут найдется... кое-что... - он полез в закрома и выудил очередную бутылку. Штах облизнулся и помедлил. В былые времена этот довод сработал бы безотказно. Другое дело - теперь...
- Нет, - решительно молвил он. - Нет и нет, спасибо, дорогой. У нас еще дел! - и он провел ребром ладони по горлу, показывая, сколько дел.
- Ну и черт с вами, - снова озлился Икроногов, и мрачный его вид сделал прощание скомканным и дурным.
-----------------------------------------------------------------
Вернувшись из прихожей, Икроногов плюхнулся в кресло и сидел какое-то время недвижим, раскинувшись вольно и небрежно. Сейчас он отдаленно напоминал загулявшего донского казака. Живучий он человек, ведь даже казака свалила бы с ног выпитая доза, а ему - хоть бы хны. Разве что лицо в поту, да глаза почти незрячие. Пульсирует жилка на виске, порой чуть подпрыгивает бровь, иронизируя над чем-то. И вот - ожила повисшая безжизненно кисть, обреченно махнула, послала все в тартарары, и Икроногов встал. Источая запах спирта, он медленно побрел к листкам, исписанным бисерным почерком.
Но работа не ладилась. Листки разлетались, стул выныривал из-под задика и норовил воспарить за спиной, издеваясь. Когда все-таки рабочую гармонию удавалось воссоздать, за дело бралась икота, которую приходилось лечить новыми бокалами, после чего опять начиналась катавасия с листками и стулом.
Отчаявшись справиться с напастью, Икроногов заперся в ванной, где подержал голову под краном. Сознание осветилось немощной зарей, но и этого слабого света хватило, чтобы наткнуться на маленький, в сознании том засевший гвоздик... гвоздик волшебно рос и превращался в костыль... потом в кол, пику...
- Алло! - Икроногов набрал номер старого знакомого, напрочь позабыв, что на дворе уже ночь.
- Чего тебе? - отозвался заспанный голос.
- Слуш-шай, из-вини, - конфузливо провернул Икроногов, - но вот ведь чертова история! Поел я на обед овечьих мозгов...
- Сунь палец в глотку, сволочь! - заорала трубка. Знакомый, похоже, был не один. Послышался далекий женский смех, а вслед за ним - оскорбительные короткие гудки.
- С-скотина, - прошептал Икроногов и треснул трубкой по рогулькам старинного аппарата. Он встал и начал прохаживаться, заложив руки за спину. Мысли путались, но при воспоминании о съеденном обеде начтинало казаться, будто где-то между сердцем и желудком застряла холодная столовоая ложка.
"Сейчас проверим! "- вдруг осенило его. Выпячивая губу, Икроногов раскрошил остатки кушанья и жестом сказочного колдуна швырнул крошево в аквариум. Рыбы, отяжелевшие от налитого ранее вина, ленивой стайкой поднялись и стали глотать божественные дары.
Икроногов задумчиво перекрестил аквариум и снова взялся за телефон. Ему хотелось с кем-то поделиться свими тревогами. Немного подумав, он выбрал человека, который никогда не спал и не станет гнать от себя ищущего сочувствия. Правда, этот субъект тоже был медик... черт бы их драл! Но другого выхода Икроногов не видел и позвонил.
- С-слуш-шай! Извини! - завел он прежнюю песню. - У меня тут гадость творится.
- На другом конце провода терпеливо спросили, какая-такая гадость. Икроногов, мешая слова с глотками и поминутно сбиваясь на Белого и Волошина, кое-как рассказал о своих подозрениях.
Трубка молчала. Собеседник Икроногова только-только осилил третий курс мединститута и теперь напряженно прикидывал, какое снадобье окажется наиболее эффективным для успокоения нервной системы товарища. Он решил остановиться на таблетках под названием "галоперидол" и авторитетно посоветовал испуганному Икроногову смолотить парочку.
- Н-не знаю, есть ли у меня, - проворчал Икроногов и повесил трубку, не поблагодарив за консультацию. В аптечке вроде было что-то похожее...
Для каждого ненужного лекарства, попадавшегося под руку Икроногову, находились ласковые слова. Он остервенело рылся в ящике с упаковками и пузырьками, поминутно швыряя лишнее то под диван, то в аквариум. В конце концов лекарство отыскалось, и Икроногов с жадностью съел суточную дозу.
... Потянулось ожидание. Внезапно глаза Икроногова расширились. Последняя искорка разума вспыхнула в них - вспыхнула, как одинокий уголек на затухающем пожарище, и малохольный свет от того уголька неожиданно высветил всю тоску и мерзость ухода в небытие. Ну кто, скажите, слыхал на том свете о той же нутрии? между тем здесь, на бренной земле, она будет в пятницу подана к столу. А это?.. Икроногов тяжело поднялся из кресла и, качаясь, побрел вдоль заставленных книгами полок. По пути он медленно вел толстым пальцем по их корешкам. И вообще - зачем? Все ведь из-за этой стервы... А если честно, то уже приходит на память совсем другая улыбочка, рукопожатие... Ему явно симпатизирует одна... такая вся из себя. Икроногов невнятно бормотал обо всем этом, и ему не хватало воздуха, чтобы показать, какая она из себя;он только рисовал в пространстве округлые формы, отчего руки, казалось, наливаются медом. Даже подмигнула она ему как-то... Может, и померещилось, но будем считать, что подмигнула, и было это в тот момент, когда он самозабвенно декламировал ей в курилке Бодлера. Да, вполне вероятно, что тут закрутится маленький романчик! До чего же пошлое слово - от него отдает усиками мопассановских ловеласов, но в то же время - сколько в нем притягательного очарования! Икроногов изысканно и учтиво встретит ее на пороге, проводит в старинные хоромы, а там уж шампанское и скрипки Сарасате сделают свое дело... И до чего ж нелепо вместо всего такого издавать предсмертные вопли из-под обломков рухнувшего потолка, как мечталось ему совсем недавно!
Потоку грез о шампанском и скрипках воспрепятствовали два события. Они случились одновременно: наконец-то погас уголек разума, затопленный последним глотком, и тут же Икроногов остановился взглядом на злополучном аквариуме. У него перехватило дыхание. В мутных и ядовитых водах покачивались брюшками кверху несчастные обитатели.