— Благодаря этим 'грязным' деньгам Глен Келли организовал промоушен для своего первого концертного тура, где он с огромным успехом исполнял песни Романи, — сказал Маккой, не отводя взгляда от женщины, сидевшей перед ним. Пытаясь выявить хотя бы намёк на раскаянье.
— Маккой, я не понимаю, какое отношение эти разговоры имеют к моей клиентке? —раздражённо вмешался Саммерс. — Авторство Романи надо ещё доказать. Вы арестовали мою клиентку. Заключили под стражу без залога. Чтобы мы выслушивали эту чушь? Даже, если это правда, пусть разбираются наследники мистера Романи.
— У него нет наследников, — сухо оборвал его Маккой. — Он умер бездетным.
— Тогда зачем мы здесь собрались?! — возмутился Саммерс.
— Смотрите, миссис Келли, — не обращая внимания на вопли адвоката, Маккой достал из папки фотографии и начал раскладывать на столе. — Вы подслушали ссору Глена Келли и Франко Романи. У вас созрел дьявольский план. Из кольта Франко Романи с выгравированной дарственной надписью вы застрелили своего мужа. Затем подкупили Маргарет Стриклэнд, чтобы она подбросила в квартиру мистера Романи орудие убийства. Когда Маргарет Стриклэнд узнала об аресте Франко Романи, она стала шантажировать вас. И тогда вы убрали её.
— Я не собираюсь отвечать на эти вздорные обвинения, — возразила миссис Келли, тон её голоса не изменился ни на йоту.
— Вы хладнокровно убили двух человек, — подытожил Маккой. — Затем поспособствовали смерти вашего бывшего мужа, который был казнён на электрическом стуле. Франко Романи очень хотел жить. Через его тело пропустили ток дважды, а сердце продолжало биться. Шериф спросил разрешение у губернатора Джордана о помиловании. Губернатор отказал. И с третьей попытки Романи умер. Кажется Марк Джордан — ваш хороший друг, мадам?
— Совершено верно, мистер Маккой, — спокойно подтвердила она, улыбнувшись с явным чувством превосходства.
— И ваша четвёртая невинная жертва — миссис Романи, умерла от сердечного приступа, узнав о гибели единственного сына.
— Я тут совершенно ни при чем.
— Четыре жертвы. Четыре трупа. И все они на вашей совести.
— У вас нет никаких доказательств, мистер Маккой.
— Вы так уверены? — торжествующе произнёс Маккой, выкладывая перед ней конверт. — Маргарет Стриклэнд боялась, что вы её ликвидируете. Она оставила письмо, где все рассказала. О подкупе, шантаже.
— Нет! Этого не может быть! — воскликнула миссис Келли, потеряв самообладание. — Вы лжёте! Она ничего не оставляла! Она не могла!
Саммерс мгновенно сжал ей руку, но было поздно.
— Мадам, расскажите, для чего вы это сделали? Облегчите душу.
Злобно сузив глаза, она откинулась на спинку кресла и промолчала.
— Кажется, я понимаю, Билл, в чем дело, — подала голос Дайана. — Когда закончились песни Романи, карьера Келли резко пошла на спад. Он привык к красивой жизни, влез в громадные долги. Миссис Келли решила убрать мужа, который только мешал теперь. Она знала, что ореол мученической смерти Келли вызовет взрыв интереса к нему. Люди боготворят знаменитостей, которые трагически умирают в столь раннем возрасте. Глен Келли стал коммерческой иконой.
— Рита Келли, я выдвину вам обвинение в убийстве четырёх человек, — холодно изрёк Маккой. — И поверьте, добьюсь приговора, чего бы мне это не стоило.
— Вы не сможете, Маккой, — потеряв всё очарование, скривилась в гримасе Рита. — У вас не хватит сил бороться с теми людьми, которые стоят за моей спиной.
— У меня хватит сил, миссис Келли, — жёстко сказал Маккой. — И, поверьте мне на слово, я — хороший обвинитель.
Лысенко С. С. Киллер и Килиманджаро
Как Иона в чреве кита, как Ийон в брюхе курдля, так и ты — в траке. Куда? На "Килиманджаро".
"Килиманджаро" извергается вулканом телепередач за окружной, в павильоне, спрятанном среди цеховых корпусов.
Что это за дыра? Что это за гора? Бывший завод турбокомпрессоров, электронасосов, шарикоподшипников? Зачем так сложно? Почему так далеко? От кого же прячутся телевизионщики?
Если получится зайти, ты всё поймешь — в павильоне снимается шоу "Лучший киллер страны".
В жизни возможны две трагедии: первая — попасть на это телешоу, вторая — не попасть.
Ведь на "Килиманджаро" сама жизнь. Тут нет места фальши и бутафории. Ты не замечаешь никаких суфлеров и статистов. Воспринимаешь всерьез свист или овации. Здесь все настоящие — менты, жлобы, бомжи. И этот пистолет действительно стреляет.
Вот только твоя жена… Она немного похожа на Монику и немного на Белуччи. Она умеет красиво говорить. Но как она может быть такой ослепительной? Как она может быть ведущей киллерского шоу?