Для нее завоевать их доверие — было невозможно. В лучшем случае они считали ее ценной пешкой, достойной их благосклонности. Вот почему Реннер должна была сделать все, что в ее силах. Если она не сумеет доказать, что достойна их милости, все быстро пойдет наперекосяк.
В конце концов, это был дом тех монстров, они прекрасно знали, что она была абсолютно бессильна здесь, как бы сильно она ни старалась. Но даже этого им было недостаточно.
По этой причине Реннер должна была показать им свои слабости, и чем больше, тем лучше. Она, по сути, передала им другой конец поводка, чтобы сказать, что она — верный питомец, а они — ее хозяева. Она должна была сделать отношения высшего и низшего между ними как можно более четкими. Если бы она этого не сделала, они, вероятно, даже не стали бы притворяться, что доверяют ей.
Вот почему они устроили такое представление в тронном зале.
Клайм был самой большой слабостью Реннер — чтобы показать, как он важен для нее, она говорила о нем в первом разговоре с Альбедо — только когда эта правда была раскрыта этим монстрам, она действительно надела ошейник.
Ценность Клайма как их заложника была хорошо ей понятна, но у нее была и другая причина для этого. Тем не менее, казалось, что ее видели насквозь, но поскольку все обернулось лучше, чем она ожидала, это не было большой проблемой.
Было еще кое-что, чего даже Реннер не смогла предвидеть.
Она и представить себе не могла, что Король Заклинатель сам разыграет роль.
{Какое ужасное Высшее Существо.}
Каждый раз, когда Реннер думала о существе по имени Аинз Оал Гоун, она не могла не содрогаться всем телом.
Премьер-министра Альбедо было бы более чем достаточно, чтобы разыграть эту сцену, но Король Заклинатель соизволил, по существу, сыграть роль самого шута. Это, должно быть, означало, что он был довольно высокого мнения о ней. Иными словами, Глава нации из кожи вон лез, чтобы сыграть в этой скучной пьесе. Вы, конечно, понимаете, что это значит? Вероятно, именно на это намекала Альбедо в своих фразах.
Должно быть, Альбедо была против этого решения.
Если бы кто-то, кем она восхищалась, должен был сутулиться, чтобы играть на сцене, это тоже было бы ей неприятно. А это означало, что ее доброжелательность к Реннер, человеку, ответственному за то, что он оказался на этой сцене, вероятно, иссякла.
{Если бы Его Величество Король Заклинатель намеренно пошел против Альбедо-самы, чтобы разыграть эту сцену, мне было бы еще хуже. Если бы они хоть на долю секунды поверили, что я им больше не нужна, то наверняка избавились бы от меня…}
Она планировала продемонстрировать лишь часть своих способностей и пока скрыть свои истинные силы, но теперь, когда Король Заклинатель лично пришел сотрудничать с ней, ее загнали в угол.
{…Его Величество Король Заклинатель, вероятно, уже предвидел все это. Похоже, что исключительный начальник не обязательно является хорошей новостью для подчиненных.}
Несмотря на все это, Реннер все еще улыбалась.
Ее мечты прошлого были ничтожны. Они(RRT: мечты) переросли в нынешние изумительные, только благодаря знакомству с ними(RRT: обитателями Назарика).
Как же ей повезло, что она смогла осуществить такую мечту через простое предательство и самопожертвование Королевства?
Ей хотелось танцевать.
Ей хотелось петь.
Ее сердце переполняла радость.
Она была искренне, по-настоящему счастлива. Ей казалось, что ее мозг вот-вот сломается от всего этого счастья.
Демоны были бессмертны. Быть запертой здесь означало, что она только что нашла убежище в самом безопасном месте в мире.
Реннер посмотрел на дверь позади нее. Нет, на молодого человека, спящего на кровати внутри.
— Клайм. Останься здесь со мной навсегда~ Давай обменяемся нашими первыми разами сегодня.
Реннер почти растаяла, пока говорила это.
— Или мне следует беречь этот момент подольше — и не позволять себе этого сегодня? Это первый раз, когда я столкнулась с такой дилеммой — ааах, какое блаженство.
Эпилог
Элиас Брандт Дейл Рэвен вышел из кареты, но тут же остолбенел и с ужасом уставился на открывшуюся перед ним картину.
Перед его глазами расстилалась гора щебня.
Ему не верилось, что это была столица. Он скорее поверил бы, если бы кто-то сказал ему, что все это было просто иллюзией, но это было не так. Сцена перед ним была правдой, результатом сражения.