— Что вы, господин Гоун. Я вам благодарен. Вы спасли и деревню, и меня… Кстати, а что случилось с тем отрядом?
Тон Газефа немного изменился, но Айнз, нисколько не смутившись, окинул его взглядом.
Тот снял доспехи и был налегке, в обычной одежде. При нём не было никакого оружия.
Украшенное синяками лицо распухло, словно мяч, один глаз заплыл. Но во втором горел яркий огонёк.
Не выдержав, Айнз немного отвёл взгляд, и только тут заметил, что на безымянном пальце левой руки Газефа надето кольцо.
Он был женат. «Что ж, хорошо, что жене не пришлось по нему плакать», — подумал Айнз и со всеми предосторожностями продолжил своё представление:
— Я их прогнал. Как и следовало ожидать, всех уничтожить не удалось.
Разумеется, он солгал. Он отправил их в гробницу Назарик. Глаза Газефа на секунду сузились, но ни он, ни Айнз больше ничего не сказали. Воздух между ними словно заискрился от напряжения.
Первым сдался Газеф.
— Великолепно. Вы столько раз нас спасали, и я не знаю, как мне выразить свою благодарность. Будете в королевской столице — обязательно заходите ко мне, встречу как дорогого гостя.
— Правда?.. Что ж, если до этого дойдёт — ловлю вас на слове.
— Значит, вы не останетесь? Мы с моим отрядом заночуем в деревне, а каковы ваши дальнейшие планы?
— Мне пора отправляться в путь. Хотя я пока не решил, куда.
— Уже ночь. Путешествовать в темноте — это, знаете ли… — однако, на этих словах Газеф прервался. — Простите. Сильному человеку вроде вас не нужны советы. Итак, если будете в столице, не забудьте — двери моего дома всегда открыты для вас. И мне не хватит слов благодарности за то, что вы передали мне снаряжение одного из тех рыцарей, что напали на деревню первыми.
Айнз кивнул и про себя решил, что его дела в этой деревне завершены. Случилось немало неожиданного, и он, пожалуй, задержался здесь слишком долго.
— Ну что, пора домой? — сказал он так тихо, чтобы его услышала только Альбедо, и она в ответ радостно кивнула — хотя на ней по-прежнему были надеты доспехи.
Эпилог
Личные покои Айнза украшала роскошная мебель, пол был застелен алым ковром. Обычно эту просторную комнату окутывала тонкая вуаль безмолвия, но сегодня здесь висела настороженная, чуть ли не звенящая, тишина. Служанок, ожидавших приказов хозяина, здесь не было — только Айнз, Альбедо и замерший без движения в углу Рыцарь смерти, сжимающий меч.
Нежный голос Альбедо прозвучал сладко как мёд, не нарушив атмосферу умиротворения:
— Разрешите доложить. Захваченный возле той деревни командир отряда «Солнечное Писание» из теократии Слейн помещён в ледяную тюрьму. Теперь к его допросу приступит специалист по извлечению и сбору сведений.
— Если это Нейронист, то за результат я спокоен. Специалисту известно… что труп понадобится мне для опытов?
— Так точно. Далее. Оружие, отобранное у людей, выдававших себя за рыцарей, пока изучается, но как мне сообщили, никакой сильной магии на нём нет. После обследования предметы, полагаю, будут отправлены в сокровищницу.
— Что ж, вполне разумно.
— И последнее. Для наблюдения и защиты в деревню посланы два демона-тени. Как поступить с Газефом Строновым?
— Пока оставим командира в покое. Насчёт деревни — это наша единственная опора в этом мире, и с её жителями удалось установить дружеские отношения. Допускаю, что впредь нам придётся обращаться к ним за содействием. Приложите все усилия, чтобы с ними не рассориться.
— Слушаю и повинуюсь. Будет исполнено в точности. Вот вкратце и всё, на этом позвольте закончить.
— Благодарю за службу, — ответил Айнз, смерив взглядом завершившую доклад о положении дел Альбедо. Её обычная нежная улыбка сегодня выглядела иначе — Альбедо явно была в превосходном настроении и чуть ли не парила над землёй.
Причина этого восторга красовалась на безымянном пальце её левой руки, который она непрерывно теребила правой. Там поблёскивало кольцо «Айнз Ул Гоун».
Айнз позволил ей самой решать, на какой палец надеть кольцо, и несложно было догадаться, что она выберет.
Если бы Альбедо поступила так по своему собственному выбору, он, как мужчина, мог бы только порадоваться. Но это были лишь последствия его шутки, и сердце Айнза жгло чувство вины.
— Альбедо… Твоя любовь ко мне — искажение, созданное мной. Это ненастоящее чувство. Поэтому я…